Линия обороны крюково во время войны. Музей боевой славы. Развитие деревни и ее вклад в отечественную историю

Эту пронзительную песню написали Сергей Островой и Марк Фрадкин в память о подвиге красноармейцев, ценой своей жизни удержавших последний рубеж перед Москвой.

На Ленинградском шоссе у въезда в Зеленоград возвышается холм Славы. Именно здесь, у деревни Крюково, натиск фашистских захватчиков был остановлен и произошел перелом: оборона обернулась наступлением. Бои, шедшие на зеленоградской земле, маршал Рокоссовский впоследствии назвал «вторым Бородино».

В ноябре-декабре 1941 года две немецко-фашистские группировки, одна из которых ранее действовала на Волоколамском направлении, а другая – на Клинском, прорвались в район деревни Крюково. Бой приняли воины 8-й гвардейской дивизии имени И.В. Панфилова, второго гвардейского кавалерийского корпуса генерала Л. М. Доватора и первой гвардейской танковой бригады генерала М.Е. Катукова. Они сражались за каждый дом и каждую улицу...

Когда враг занял деревни Пешки и Никольское и приблизился к деревне Льялово, командный пункт советской 16-й армии был перенесен на станцию Крюково.
30-го ноября во второй половине дня советские войска начали атаки по всему фронту обороны 16-й армии. Особенно жестокие бои шли в районе деревень Крюково и Пешки. Деревня Крюково переходила из рук в руки 8 раз. Враг сделал Крюково своим опорным пунктом. Каменные здания противник превратил в доты, между постройками в засадах находились врытые в землю немецкие танки. Фашисты стремились прорвать оборону советских войск во что бы то ни стало и дойти до Москвы.

В первых числах декабря войска 16-й армии генерал-лейтенанта К.К. Рокоссовского остановили продвижение немецких войск и перешли к обороне. В районе станции Крюково бои не прекращались ни на минуту. 354-я стрелковая дивизия обороняла Ленинградское шоссе и северную окраину Крюково.

Ожесточенное сражение началось в 10 утра 7-го декабря. Осколки снарядов покрыли всю крюковскую землю. У станции Крюково советские войска потеряли тысячи солдат и офицеров, но к вечеру 8-го декабря враг был сломлен. Лучшие части противника были разгромлены и обращены в бегство. Благодаря массовому героизму советских воинов немецко-фашистские группировки не смогли прорваться к Москве.

24 июня 1974 года на 40-м километре от центра столицы по Ленинградскому шоссе у въезда в Зеленоград был открыт памятник-монумент «Защитникам Москвы». На придорожном кургане, воздвигнутом на братской могиле, где покоится более 760 человек, высится серый обелиск. Три сомкнутых сорокаметровых штыка символизируют стойкость трех воинских частей – стрелковой, танковой и кавалерийской. У подножья обелиска расположены три мраморные стелы. На одной из них начертано:

«1941г. Здесь защитники Москвы, погибшие в бою за Родину, остались навеки бессмертны».

Там, где вырос Зеленоград, в годы Великой Отечественной войны в битве под Москвой шли ожесточенные боевые действия. Здесь сражались войска 16-й армии Западного фронта под командованием генерал-лейтенанта Рокоссовского К. К.

В районе между железной дорогой Москва — Ленинград и Ленинградским шоссе вблизи Крюково шли бои.

Еще в октябре в районе Волоколамска войска армии вели упорные оборонительные бои с превосходящими силами врага, настойчиво стремившегося любой ценой продвинуться к столице нашей родины — Москве.

Сопротивление защитников столицы, особенно 316-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Панфилова И. В., не позволило врагу добиться каких-либо успехов. В ожесточенных боях в данном районе воины дивизии уничтожили десятки танков, несколько батальонов противника и на 20 дней приостановили его продвижение вперед.

«Ведя беспрерывные бои на подступах к Москве в течение месяца, части дивизии не только удерживали свои позиции, но и стремительными контратаками разгромили 20-ю танковую, 29-ю мотострелковую, 11-ю и 110-ю пехотные дивизии противника, уничтожили 9000 немецких солдат и офицеров, более 80 танков и много орудий, минометов и другого оружия» (из наградного листа на генерал-майора И. В. Панфилова, утвержденного Военным советом Западного фронта) .

Восемнадцатого ноября генерал-майор Панфилов И. В., находясь на своем наблюдательном пункте, трагически погиб в бою. Ему было посмертно присвоено высокое звание Героя Советского Союза, а 316-я дивизия стала называться 8-й гвардейской имени Панфилова дивизией.

Двадцать третьего ноября противник занял Солнечногорск и Клин.

Войска 16-й армии, неся значительные потери, но оказывая сильное сопротивление немецко-фашистским захватчикам, с боями вынуждены были отойти по Ленинградскому шоссе. 24 ноября соединения армии оказались в районе деревни Пешки. Командный пункт дивизии был размещен в деревне Льялово.

В деревне Пешки, когда на ее окраине шли напряженные бои, к командарму Рокоссовскому подошел корреспондент газеты «Красная Звезда» капитан Трояновский с вопросом, что можно написать в газете о боевых действиях на фронте. Рокоссовский К. К. ответил: «Сражаясь здесь, под Москвой, надо думать о Берлине. Обязательно будем в Берлине».

Это было сказано 24 ноября 1941 г., когда гитлеровские войска, используя свое превосходство в живой силе и боевой технике, рвались к Москве. Этим словам командарма было суждено исполниться.

Маршал Советского Союза Рокоссовский К. К. в своей книге «Солдатский долг» пишет: «Вспоминая те дни, я в мыслях своих представлял себе образ 16-й армии. Обескровленная и кровоточащая от многочисленных ран, она цеплялась за каждую пядь родной земли, давая врагу жестокий отпор; отойдя на шаг, она вновь была готова ответить ударом на удар, и она это делала, ослабляя силы врага. Остановить его полностью еще не могли. Но и противник не мог прорвать сплошной фронт армии» .

К концу ноября 1941 г. обе воюющие стороны находились в наивысшем напряжении. По имеющимся сведениям, советскому командованию было известно, что все резервы, имеющиеся в распоряжении командующего группой армии «Центр» генерал-фельдмаршала фон Бока, были использованы и втянуты в бой.

Войскам 16-й армии и всего Западного фронта, защищавшим Москву, нужно было во что бы то ни стало продержаться, а затем перейти к активным боевым наступательным действиям.

Исходя из этой обстановки, войскам 16-й армии ставилась задача перейти к решительным наступательным действиям.

К этому времени линия фронта проходила между Льялово и Крюково. При этом 7-я гвардейская стрелковая дивизия полковника Грязнова А. С, «оседлав» Ленинградское шоссе, должна была овладеть Чашниково. Левее 7-й гвардейской стрелковой дивизии рубеж от Ленинградского шоссе до Крюково занимала 354-я стрелковая дивизия под командованием полковника Алексеева Д. Ф., которая была сформирована в Пензенской области и впервые вступила в бой именно здесь 2 декабря.

Дивизия имела задачу во взаимодействии с 7-й гвардейской дивизией овладеть Чашниково, а также Алабушевом и Александровкой.

8-я гвардейская панфиловская стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Ревякина В. А. (бывшего коменданта г. Москвы) вела упорные боевые действия в районе Крюково и имела задачу совместно с приданными 1-й гвардейской танковой бригадой полковника Катукова М. е., 44-й дивизией и 2-м гвардейским кавкорпусом генерала Доватора Л. М., 17-й стрелковой бригадой, наступая в направлении Жили-но, овладеть населенными пунктами Андреевка, Горетовка. Левее 8-й стрелковой дивизии наступали части 18-й стрелковой дивизии. Наиболее упорные бои в течение 5 и 7 декабря происходили в районе Крюково, отдельные районы которого несколько раз переходили из рук в руки.

Бои непосредственно в самом Крюково вели 1077-й, 1073-й и 1075-й стрелковые гвардейские полки 8-й гвардейской дивизии. Комиссар 1073-го полка Логвиненко П. В., исполнявший обязанности командира этого полка, проявил личный героизм, за что был награжден орденом Красного Знамени. А бывший командир этого же полка Баурджан Момыш-улы в книге «За нами Москва» пишет: «Крюково было последним рубежом на подступах к столице. Наш полк находился в центре с задачей не пустить фашистов в Крюково». И далее: «Дрались за каждый дом; 18 часов непрерывного боя в лютую стужу! Надо признать, что в связи с моим ранением основная тяжесть практического командования полком легла на плечи нашего комиссара П. В. Логвиненко. Этот героический, смелый человек умел в нужный момент не жалеть себя. Он буквально метался по переднему краю и в горниле боев уцелел чудом».

После ухода в отставку полковник Логвиненко П. В. с 1963 по 1993 г. жил в Зеленограде.

К 53-й годовщине разгрома немецко-фашистских войск под Москвой в зеленоградской газете «Сорок один» № 95 от 5 декабря 1994 г. И. Лысенко в статье «Панфиловец Петр Логвиненко» пишет: «Приказ Военного Совета фронта был категоричным: «Крюково — последний пункт, откуда дальше отступать нельзя. Отступать больше некуда. Каждый дальнейший шаг назад — срыв обороны Москвы»".

Когда командарма 16-й армии Рокоссовского спросили, как он оценивает бои за Крюково, тот ответил: «Пожалуй, по ожесточенности схваток это было второе Бородино» .

В результате активных боевых действий соединения 16-й армии к 9 декабря вышли на рубеж: Льялово, Чашниково, Алабушево, Андреевка, Горетовка.

Правее 16-й армии наступали войска 30-й армии под командованием генерала Лелюшенко Д. Д., слева — 5-я армия генерала Говорова Л. А.

Наступление всех войск, оборонявших Москву, перешло в общее контрнаступление, и в декабре 1941 г. — начале января 1942 г. они отбросили немецко-фашистских захватчиков на 100 — 250 км, нанесли тяжелое поражение 38 дивизиям, в том числе 15 танковым и моторизованным. Битва за Москву завершилась 20 апреля 1942 г. Враг был отброшен далеко на запад, при этом он потерял более 500 тысяч человек, 1300 танков, 2500 орудий и минометов, более 15 тысяч автомашин».

Боевые действия 16-й армии в районе Крюково, где ныне высится Зеленоград, имеют огромное значение в Великой битве под Москвой. Победа наших войск в конце 1941 г. — начале 1942 г. в битве под Москвой была первой крупной победой, положившей начало перелому в ходе Великой Отечественной войны. Это было первое крупное поражение гитлеровской Германии в ходе всей Второй мировой войны.

Эта победа имела огромное международное значение для нашей страны.

Не случайно Маршал Советского Союза Г. К. Жуков — заместитель Верховного Главнокомандующего, подписавший в Берлине акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии, сказал: «Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда говорю — битва за Москву» .

Газета «Советская Россия» № 145 от 16.12. 97 г. пишет: «…под деревней Крюково… в 1941 г. начался разгром фашистов под Москвой. Первый победный рубеж той войны сегодня называется Зеленоградом».

Footnotes (returns to text)

Зеленоградская земля – место боев

осенью – зимой 1941

Зеленоград - единственный из административных округов Москвы, по земле которого прошла передовая линия фронта - последний рубеж обороны столицы.

Наша земля хранит память о прошлом. До сих пор в окрестных лесах видны линии укреплений - окопы, блиндажи , места наблюдательных пунктов. Даже не верится, что много лет назад именно здесь решалась судьба не только Москвы, но и всей нашей огромной Родины.

Тысячи людей сдавали свои средства в фонд обороны, подписывались на заём, становились донорами.

Жители нашего края, как и все советские люди, приближали победу.

Памятники боевой славы Зеленограда

Закончилась тяжёлая зима года. Местные жители хоронили советских солдат, чья жизнь оборвалась во время жестоких боёв 1941 года. Хоронили там, где находили: в лесу, на околице за деревней, в конце поля. Особенно тяжело пришлось жителям деревень: Матушкино, Ржавки, а так же Каменка. Собирали солдат вытаявших из-под снега, находили «медальоны смерти». Так возникли многие братские могилы, на них были установлены скромные пирамидки - символ солдатского вечного покоя. Такое захоронение есть на территории десятого микрорайона. Это собирательная могила состоит из останков 17 советских воинов, один из них - офицер. Памятник был открыт в декабре 1981 года. Есть и одиночное захоронение на территории нашего 11 микрорайона. Захоронение произвели жители посёлка Крюково в декабре 1941 года. Могила безымянная. Учащиеся нашей школы следят за ней, возлагают цветы в дни праздников. В тоже время появилась братская могила на привокзальной площади станции Крюково. В 1947 году на ней было установлено скульптурное изображение воина с опущенным автоматом и мемориальная гранитная доска с указанием 38 фамилий.

В 1954 и 1958-х годах появляются постановления правительства о перезахоронениях советских воинов и приближения братских могил к более доступным местам - к населённым пунктам и дорогам. Очевидно, в это время появляются братские могилы в Александровке, у пионерского лагеря «Спутник» (Медведки) и на 40 км. Ленинградского шоссе. В 1953 году останки воинов свозятся из братских захоронений в окрестностях деревни Матушкино на 40 км ленинградского шоссе. Это место было выбрано не случайно. Во время войны на этом месте находилась хорошо оборудованная площадка для зенитной установки. Это место углубили и стало оно последним приютом для солдат. Матушкинцы вспоминают, что на пирамидке был список захороненных воинов. Так и просуществовал этот скромный солдатский обелиск до начала строительства грандиозного памятника - монумента. В 1966 году для сооружения памятника «Могила Неизвестного солдата» у Кремлёвской стены в Александровском саду, с 40 км. Ленинградского шоссе был взят прах одного из героев, погибшего в суровые дни декабря 1941 года на подступах к сердцу Родины. Газета «Известия» писала: «... он был сражён за Отчизну, за родную Москву. Вот всё, что мы знаем о нём». Маршал Советского Союза, как командир 16 армии, в составе которой служил Неизвестный солдат, сказал: «Это могила Неизвестного солдата у древнейших стен Московского кремля станет памятником вечной славы героям, погибшим на поле боя за родную советскую землю, здесь отныне покоится прах одного из тех, кто грудью своей заслонил Москву».

Спустя несколько месяцев - 8 мая 1967 года - в канун дня Победы состоялось открытие памятника «Могила Неизвестного солдата» и зажжён Вечный огонь. Проходят годы, меняются поколения, а многие так и не знают, что именно отсюда, с нашей земли был взят прах Неизвестного солдата.

24 июня 1974 года на 40 километре Ленинградского шоссе, у въезда в Зеленоград был открыт памятник - монумент защитникам Москвы. В славянских традициях был насыпан 16- метровый холм, братское захоронение (более 760 советских воинов) находится под бронзовым венком . Три остроконечных уступа встали как бы символической преградой по направлению к Москве. На одном из уступов- символическое изображение воина - освободителя, на другом - символ солдатской доблести - звёздочка и на третьем слова: «1941. Здесь защитники Москвы, погибшие за Родину, остались навеки бессмертны.» На самом холме трёхгранного штыка - три сомкнутые грани. Это символическое изображение основных родов войск: пехота, артиллерия, танкисты. А может это символ трёх соседствующих армий: 16-й, 20-й и 1-й Ударной? В любом случае это символ единения; единства всех тех, кто объединил свои силы для отпора врагу.

Одним из последних памятников, появившихся на зеленоградской земле является памятник «Солдатские звёзды» при входе на городское кладбище. В 1978 году при прокладке коллектора в восьмом микрорайоне были найдены останки двух советских солдат, которые были перезахоронены на городском кладбище. Учитывая то, что при застройке территории города могут быть найдены ещё останки защитников Москвы 1941 года, было принято решение о создании памятного комплекса на городском кладбище. Был объявлен общегородской конкурс о создании памятника. Победителем и автором проекта стал.

Зеленоградская земля - вечный подвиг тех, кто оборонял Москву. Воспоминание о них живёт в алых гвоздиках на могилах солдат, искрящемся салюте и в стихах, посвященных родному городу:

«Здесь в сорок первом шли бои,

Сражались наши земляки.

Фашистских танков злые жерла

Упёрлись в русские штыки.

И Рокоссовского набат

На правый бой поднял солдат.

Теперь на подступах Московских

Штыки гранитные стоят».

Заключение

Первые искры Победы в Великой Отечественной войне Советского Союза против фашистской Германии засверкали в битве под Москвой в декабре 1941 года. Тогда Красная Армия перешла в контрнаступление и разгромила фашистские части, рвавшиеся к столице нашей Родины Москве.

Битва под Москвой - это «великая битва», - так определил её значимость Маршал Советского Жуков. И действительно, по значимости она не была превзойдена ни какими битвами и сражениями.

Тяжелейший оборонительный период длился более двух месяцев, в течение которых вся страна отдавала все силы, чтобы не допустить врага к Москве.

Большие силы нашей армии из Сибири, Средней Азии и других районов страны были брошены на защиту столицы. Москвичи принимали самое активное участие в организации защиты родного города. Георгий Жуков, командовавший тогда Западным фронтом, в чьём ведении находилась оборона Москвы, писал, что сотни тысяч москвичей круглосуточно работали на строительстве оборонительных рубежей, опоясывающих столицу. Только на внутреннем поясе обороны в октябре и ноябре трудилось до 250 тысяч человек, три четверти которых составляли женщины и подростки. Они соорудили 72 тысячи погонных метров противотанковых рвов, около 80 тысяч метров эскарпов и контрэскарпов, вырыли почти 128 тысяч погонных метров окопов и ходов сообщения. Своими руками эти люди вынули более 3-х миллионов кубометров земли!

Обстановка вокруг столицы в октябре-ноябре была чрезвычайно сложной и опасной. В столь критические дни обороны Москвы, 7 ноября на Красной площади состоялся традиционный военный парад. Участники парада - воины Красной Армии с оружием в руках прямо с Красной площади направлялись на фронт.

В кровопролитных боях с технически оснащённым и опасным противником, стремившимся любой ценой прорваться к Москве, наши солдаты остановили наступление врага, измотали его силы и 5-7 декабря 1941 года перешли в контрнаступление. В декабре 1941 года и в первых числах января 1942 года они отбросили фашистские войска на 100-250 километров. Завершилось наступление 20 апреля 1942 года. В результате враг потерял более 500 тысяч человек, 1300 танков, 2500 тысячи орудий, более 15 тысяч автомашин.

Победа под Москвой имела огромное международное значение. Она улучшила военно-политическое положение Советского Союза. Это была наша первая крупная победа, которая совершила перелом в ходе всей войны. Битва под Москвой развеяла миф о непобедимости гитлеровских войск. Это было первое крупное поражение немецко-фашистских войск во Второй мировой войне, начиная с 1939 года.

Маршал Жуков, который на протяжении всей войны был заместителем Верховного Главнокомандующего и подписывал акт о безоговорочной капитуляции Германии, говорил: «Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, всегда отвечаю: битва за Москву».

1941 год оказался годом величайших испытаний нашего народа. Именно в этом году, особенно в битве под Москвой, раскрылась его духовная сила и величие. Народ, как и в 1812 году, оказался носителем и выразителем той простоты и величия духа, о которой после войны Геринг говорил, что всё смогли рассчитать немецкие стратеги - и танки и самолёты, - но не учли самого главного - духа русского народа, который превратил войну в Отечественную, народную. Эта война стала освободительной и священной войной, так как народ защищал своё Отечество от врага - агрессора , захватившего к этому времени почти всю Европу. Битва под Москвой стала нравственной Победой советских войск.

Более ста лет тому назад, ещё юноша, Александр Пушкин в своих воспоминаниях в Царском Селе, упомянув о поражении Наполеона в Отечественной войне 1812 года, писал:

Утешься, мать градов России,

Воззри на гибель пришлеца...

Взгляни: они бегут, озреться не дерзают,

Их кровь не престаёт в снегах реками течь...

Эти же слова можно посвятить боям за Москву в годах.

Бодрова Анна, ГОУ СОШ № 000, Зеленоград

В пос. Крюково в 1940 г.насчитывалось 210 дворов и проживало свыше 1500 человек, он являлся одним из крупных поселений во всей округе, имел свою станцию на первой железной дороге Москва-Петербург.

Во время тех страшных боев 16-й армией командовал генерал-лейтенант К.К. Рокосовский, в районах Крюково и Нахабино - 8-я, 9-я гвардейские и 18-я стрелковые дивизии вели борьбу с 4-й танковой группой противника. Директивой от 29 ноября 1941 г. были направлены 354 стрелковая дивизия и пять стрелковых бригад (36, 37, 40, 49 и 53). Это были слабо подготовленные части из резервных соединений.

В ноябре-декабре 1941 года две немецко-фашистские группировки, одна из которых ранее действовала на Волоколамском направлении, а другая - на Клинском, прорвались в район деревни Крюково. Выгодное расположение Крюково на доступной для танков местности, близость к железной дороге делали станцию значимой целью для немецких генералов. Бой приняли воины 8-й гвардейской дивизии имени И.В. Панфилова, второго гвардейского кавалерийского корпуса генерала Л. М. Доватора и первой гвардейской танковой бригады генерала М.Е. Катукова. Они сражались за каждый дом и каждую улицу...

Когда враг занял деревни Пешки и Никольское и приблизился к деревне Льялово, командный пункт советской 16-й армии был перенесен на станцию Крюково.

30-го ноября во второй половине дня советские войска начали атаки по всему фронту обороны 16-й армии. Особенно жестокие бои шли в районе деревень Крюково и Пешки. Деревня Крюково переходила из рук в руки 8 раз. Враг сделал Крюково своим опорным пунктом. Каменные здания противник превратил в доты, между постройками в засадах находились врытые в землю немецкие танки. Фашисты стремились прорвать оборону советских войск во что бы то ни стало и дойти до Москвы.

В первых числах декабря войска 16-й армии генерал-лейтенанта К.К. Рокоссовского остановили продвижение немецких войск и перешли к обороне. В районе станции Крюково бои не прекращались ни на минуту. 354-я стрелковая дивизия обороняла Ленинградское шоссе и северную окраину Крюково.

Ожесточенное сражение началось в 10 утра 7-го декабря. Осколки снарядов покрыли всю крюковскую землю. У станции Крюково советские войска потеряли тысячи солдат и офицеров, но к вечеру 8-го декабря враг был сломлен. Лучшие части противника были разгромлены и обращены в бегство. Благодаря массовому героизму советских воинов немецко-фашистские группировки не смогли прорваться к Москве.

9-го декабря воины 354-й стрелковой дивизии овладели деревней Матушкино и вышли на рубеж Чашниково, Алабушево. 12-го декабря был освобожден Солнечногорск, а 15-го декабря - Клин.

Станция Крюково и деревня Матушкино были последними населенными пунктами, захваченными фашистами в битве под Москвой. "Проклятый автобус до Москвы" не опаздывал, как шутили немцы, его просто не было. Красная площадь так и не стала для врага "промежуточной станцией".

Именно здесь, у деревни Крюково, натиск фашистских захватчиков был остановлен и произошел перелом: оборона обернулась наступлением. Бои, шедшие на зеленоградской земле, маршал Рокоссовский впоследствии назвал «вторым Бородино».

Из воспоминаний маршала Рокоссовского: «Боуржан Момыш-Улы разорвал карту: «Дальше нам карта не нужна, мы не отступим»...

Вот подразделение полковой разведки из двенадцати человек полностью погибает под огнем гитлеровцев. Бог мой, да сколько ж таких взводов, рот, батальонов и полков полегли у станции Крюково, в 41 километре от Москвы?!»

Стихотворение под названием «Баллада о верности», по мотивам которого написана в соавторстве с Марком Фрадкиным песня, было опубликовано Сергеем Островым в 1971 году. В первоначальном варианте содержалось девять четверостиший, часть которых были изменены, а также были добавлены новые строки. (Сергей Григорьевич Островой (1911-2005) - уроженец Носвосибирска (Новониколаевска), после школы пару лет работал в томском «Красном знамени».)

В отличие от песни "На безымянной высоте", о которой я делала пост пару недель назад, в этой песне нет реальных прототипов из стрелкового взвода, оборонявшего Крюково, всемером оставшихся вживых. Но воспоминания очевидцев тех боев вполне могут служить основой для нее.

Шел в атаку яростный

Сорок первый год.

У деревни Крюково

Погибает взвод.

Все патроны кончились,

Больше нет гранат...

Молодых солдат...

Будут плакать матери

Ночи напролет:

У деревни Крюково

Погибает взвод.

Он не сдаст позиции,

Не уйдет назад.

Их в живых осталось только семеро,

Молодых солдат.

Лейтенант израненный

Прокричал: «Вперед!»

У деревни Крюково

Погибает взвод.

Но штыки горячие

Бьют не наугад...

Их в живых осталось только семеро,

Молодых солдат.

Отпылал пожарами

Тот далекий год.

У деревни Крюково

Шел стрелковый взвод...

Отдавая почести,

В тишине стоят

В карауле у холма печального

Семеро ребят.

Так судьбой назначено,

Чтобы в эти дни

У деревни Крюково

Встретились они.

Там, где пал со славою

Тот бессмертный взвод,

Там шумит, шумит сосна высокая,

Птица гнезда вьет.

24 июня 1974 года на 40-м километре от центра столицы по Ленинградскому шоссе у въезда в Зеленоград был открыт памятник-монумент «Защитникам Москвы». На придорожном кургане, воздвигнутом на братской могиле, где покоится более 760 человек, высится серый обелиск.

Три сомкнутых сорокаметровых штыка символизируют стойкость трех воинских частей - стрелковой, танковой и кавалерийской. У подножья обелиска расположены три мраморные стелы. На одной из них начертано: «1941г. Здесь защитники Москвы, погибшие в бою за Родину, остались навеки бессмертны».

Zelenograd.ru продолжает день за днём вспоминать историю. Бои проходили в тех местах, где десятилетия спустя вырос современный Зеленоград.

Как пережили это время простые люди, жители Крюково и его окрестностей — семьи, в которых мужчины ушли на фронт, дети, которым сегодня 80-90 лет? Каким для них был день 2 декабря 1941 года?

Бойцы в маскхалатах идут в атаку к подмосковной деревне, занятой немецко-фашистскими войсками

Владимир Румянцев: «Восемь дней в деревне Каменка хозяйничали немцы»

Владимир Александрович Румянцев подростком пережил период немецкой оккупации деревни Каменка рядом с Крюково, которую немецкие войска заняли 1 декабря. В своих воспоминаниях «Бои в Каменке. Взгляд подростка» (из книги А.Н.Васильевой «Земляки», сборника воспоминаний жителей Крюково и окрестных деревень) он рассказывает:

— Фронт с каждым днем приближался. […] Наша семья перебралась в бомбоубежище, вырытое в горе на нашем участке. На нарах разместились девять человек, согревались железной печуркой, которую топили круглые сутки. На ней растапливали снег, добывая воду для новорожденной сестры, родившейся под гул канонады в «Рукавишке» — так все называли нашу больницу [по имени К.В.Рукавишникова, построившего её близ Крюково в конце 19-го века, сейчас это Московский областной госпиталь для ветеранов войн].

В нашем доме разместились саперы. Они минировали железную дорогу. Приходили вечером усталые и голодные. Мама варила им картошку, поила чаем. Их было шестеро. Однажды пришло только четверо. Из их разговоров мы поняли, что двое подорвались на своих минах, когда их стали бомбить немецкие самолеты.

По карточкам населению выдали муку и керосин. Мука потом здорово выручила нас. Восемь дней, пока в деревне Каменка хозяйничали немцы, мы на печурке пекли пресные лепешки, запивая их кипятком из талого снега.

Вечером 30 ноября на опушке леса появились зеленые фигурки немцев. Застрочил с каменского бугра пулемет, и они быстро скрылись в лесу. Очевидно, это была разведка. Большой бабушкин дом заняли ополченцы. Они были в гражданской одежде, рабочие московских заводов, все солидного возраста. Бабушка поставила самовар, мы с братом помогали ей, как умели. Помню, как один из ополченцев сказал: «Вот, мать, защищай Москву, дали по кинжалу и винтовку на двоих».

Советские офицеры за ужином в подмосковной деревне, зима 1941-1942 гг.

Мы ушли в землянку, а ночью поднялась стрельба. Утром 1 декабря в Каменке хозяйничали немцы. Во дворе гудели моторы. В бабушкином доме разместился немецкий полевой штаб. Наш маленький дом был разбит прямым попаданием мины. Семь дней и ночей мы сидели безвылазно в землянке — девять человек, мы с братом — мальчишки и грудная девятидневная двоюродная сестра, собака Альма — под нарами. По ночам нашу дверь в землянку обстреливал из автомата немецкий часовой, охранявший в овраге полевой телефонный кабель. Железная печка и кастрюля, стоявшая на повороте у двери, были пробиты пулями.

Утром 8 декабря поднялась сильная стрельба. Когда стрельба немного стихла, мы выбрались из землянки. Первое, что мы увидели, были наши бойцы в белых полушубках, с автоматами в руках, которые бежали в сторону Андреевки. Кто-то из наших спросил у пробегающего красноармейца: «Немцы могут вернуться?» Он ответил: «Могут». «А что же нам делать?» Он сказал: «Уходите», — и побежал дальше, догоняя своих.

Из погребов и землянок выбрались деревенские жители, от которых мы узнали, что немцы застрелили Лешу Разбитского за то, что он перебегал из дома в дом, что расстреляли по доносу председателя колхоза Ярославцева, казнили под мостом друга моего дяди Гришу Горчакова. У него была медаль «За отвагу» в финскую войну. Он был танкистом, и мы, мальчишки, смотрели на него как на самого настоящего героя.

Немецкая зачистка деревни, 1941 год

Говорили, что в Каменке был белофинский батальон, воевавший на стороне Германии. Всех выдала «немка» — учительница немецкого языка, жившая на квартире в нашей деревне с огромной немецкой овчаркой. Когда и откуда она появилась, толком не знает никто.

Бабушкин дом был взорван, наш разбит миной — взрослые решили уходить из деревни. Сборами руководила бабушка. Из моих лыж сделали санки, погрузили на них мешочек с мукой и какое-то белье, пригодное на пеленки новорожденной сестренке. Под обстрелом вышли из деревни и пошли по заснеженному полю в сторону деревни Кутузово.

На поле мы увидели уже припорошенные снегом трупы наших бойцов — результат утренней атаки в лоб на деревню Каменка. Поднимаясь на Кутузовский пригорок, попали под артобстрел, попадали в снег, сверху нас привалило верхушками сосен. Потом мы долго шли по дороге в сторону Фирсановки. Не помню названия деревни, где мы попали в расположение воинской части. Нас разместили в избе, обогрели, накормили гречневой кашей. Нам, мальчишкам, дали по куску сахара. Потом взрослых собрал комиссар и написал с их слов акт о злодеяниях фашистов в деревне Каменка, который подписали члены нашей семьи — Толокновы, Павловы, Румянцевы. Акт был напечатан в центральных газетах и передан по радио.[…]

Советский солдат рядом с подбитым немецким танком Pz.Kpfw.III в деревне Каменка, январь 1942

ИЗ АРХИВА ЗЕЛЕНОГРАДСКОГО ИСТОРИКО-КРАЕВЕДЧЕСКОГО МУЗЕЯ / WARALBUM.RU

Потом нас погрузили на машину и отвезли в Химки, откуда мы поездом добрались до Москвы. На Ленинградском вокзале был организован эвакопункт, где нам дали направление на станцию Томилино и поселили в пустующем доме, в котором мы прожили до конца февраля 1942 года.

В двадцатых числах февраля мы вернулись в родную деревню. Нас приютили соседи Тарасовы в своем уцелевшем доме, где мы прожили несколько месяцев одной большой семьей. На улицах поселка Крюково и деревни Каменка стояли брошенные немцами машины и танки.

В Каменке, на поляне за пожарным сараем, где мы до войны играли в футбол, лежали штабелями накрытые брезентом трупы наших солдат. Предать их земле не было никакой возможности из-за сильных морозов, только весной их сложили в большую яму сгоревшего колхозного овощехранилища и присыпали землей.

Так образовалась братская могила, над которой теперь стоит памятник защитникам Москвы. Потом туда хоронили найденные в лесу и оврагах трупы наших солдат.

Теперь, когда я прихожу на братскую могилу и, протерев от пыли мемориальную доску, перечитываю 35 фамилий, выбитых на мраморной плите, невольно вспоминаю те далекие дни. Вспоминаю, как читали эти фамилии, извлекая кусочки бумаги из черных коробочек солдатских медальонов. Только 35 семей получили печальные известия. Остальные (а их в десять раз больше), захоронены как неизвестные…

Войска 16-й армии 1, 2 и 3 декабря вели бои с основной группировкой немецких войск, наступавшей вдоль Ленинградского и Волоколамского шоссе. Ударные группы немцев концентрировались в том числе в районе Льялово, Алабушево, Крюково, Бакеево — 5-я, 11-я танковые и 35-я пехотная дивизии.

«В течение 2 и 3 декабря противнику путем крайнего напряжения сил и средств удалось овладеть Крюковом, где бои шли на улицах. Но на остальных участках фронта все попытки противника прорвать расположение наших частей окончились неудачей, при этом он понес крупные потери», — писал в исследовании 1943 года маршал Шапошников.

После захвата немцами Каменки 1 декабря, полки Панфиловской дивизии и 44-й кавалерийской дивизии заняли линию обороны посёлок Красный Октябрь и пруд Водокачка (сейчас Школьное озеро) — станция Крюково, Скрипицыно — речка Крюковка (между Каменкой и Кутузовым), как пишет зеленоградский историк Игорь Быстров. 2-й гвардейский кавалерийский корпус Доватора был выведен в резерв 16-й армии и расположился в районе Елино — Назарьево — Джунковка.

2 декабря противник яростно атаковал позиции панфиловцев, пытаясь захватить Крюково и вводя в бой свежие резервы из пехоты и десятков танков со стороны Александровки и Андреевки, при поддержке с воздуха. В 13:15 группа из 18-20 самолётов нанесла бомбовый удар по позициям 1075-го полка, и тот начал отходить, потеряв до 50% бойцов в батальонах. Два батальона были окружены.

«В селе Крюково полк […] ведёт непрерывно 6 суток кровопролитные бои, трижды роты окружаются врагом в каменных зданиях, не раз танковый десант бросается против врага…», — писал потом командир 1073 полка Баурджан Момыш-улы о событиях 2, 3 и 5 декабря.

Переписка между командирами соединений сохранилась в Центральном архиве Министерства обороны — она шла на листочках из школьной тетради:
— «Тов. Катукову. Прошу срочно своим резервом поддержать 1075 сп. Противник сильно его теснит по направлению Андреевки. Генерал-майор Ревякин».
— «Генерал-майору Ревякину. Три танка из Кутузово выдвигаю в рощу вост. Малино для отражения танков с Крюково. Противник начал наступление на мой левый фланг в районе Ладушкино, весь свой резерв обратил туда. Генерал-майор Катуков. 2.12.41 13.50».

Командир 4-й (1-й гвардейской) танковой бригады генерал-майор танковых войск Михаил Ефимович Катуков (крайний слева на переднем плане) на наблюдательном пункте

За Матушкино, Савёлки и Большие Ржавки сражалась 354-я стрелковая дивизия Алексеева — она прибыла на станцию Сходня ночью 30 ноября из резерва и тут же попали под бомбардировку самолётов противника, который держал железную дорогу под контролем. Рокоссовский, которому Алексеев доложил о прибытии, был рад пополнению. Однако, оказалось, что дивизия прибыла в летнем обмундировании и вооружена очень слабо: на более чем 9200 человек было всего около 400 винтовок, 19 пулемётов и 30 пушек. Валенки и тёплое бельё поступили в дивизию только 7 декабря. За 1-6 декабря она потеряла более 1100 человек, в том числе от обморожений.