Йорг хайдер - биография, фотографии. Известный австрийский националист йорг хайдер погиб в дтп

Зелень и травы 30.12.2023

Происхождение

Отец Хайдера, простой сапожник Роберт Хайдер, вступил в НСДАП в в возрасте 15 лет, и оставался верным нацизму в период австрофашизма , 1934-1938, когда партия Адольфа Гитлера была официально запрещена. В он бежал в Германию и вернулся в Австрию в ходе неудавшегося нацистского путча в июле . После ареста и высылки в Германию Роберт Хайдер вступил в Австрийский легион СА , отслужил два года в вермахте и вновь вернулся в Австрию после аншлюса . С - строевой офицер, воевал на Восточном и Западном фронтах, в конце войны был списан в запас после ранений. Мать, Доротея Рупп - учитель по образованию, дочь главного врача больницы в Линце , также была членом НСДАП. Родители поженились в , незадолго до поражения Германии, в тот же год родилась старшая дочь Урсула (в замужестве Хаубнер, также политик, бывший заместитель Хайдера в Альянсе за будущее Австрии). Послевоенный процесс денацификации в целом обошел семью стороной (некоторое время Доротее Хайдер была запрещена работа по специальности). Семья жила небогато, однако дальние родственники Хайдеров владели поместьем Беренталь в Каринтии, выкупленным при Гитлере у итальянских евреев. Хайдер унаследовал его в , сегодня Беренталь оценивается в 15 миллионов долларов. О настроениях будущего политика может свидетельствовать такой факт: когда в детстве Хайдер занимался фехтованием, куклу, на которой он отрабатывал удары, он назвал Симон Визенталь .

Образование

Йорг Хайдер окончил школу в Бад-Ишле (Зальцкаммергут) с отличием и в - получил юридическое образование в Венском университете , где входил в националистические студенческие объединения.

После девяти месяцев обязательной военной службы добровольно отслужил ещё один годовой срок.

Начало карьеры

Отслужив, Хайдер вернулся к партийной деятельности и совершил молниеносную карьеру, став в 1976 году секретарём регионального отделения в Каринтии . В возрасте 29 лет он стал самым молодым из 183 членов австрийского федерального парламента, избираемого по партийным спискам (в те времена, АПС собирала на выборах не более 5-6 % голосов). В начале восьмидесятых Хайдер, уверенно критикуя лидеров АПС за альянсы с социал-демократами, поднялся до уровня руководителя регионального отделения. В сентябре на съезде АПС Хайдер был избран федеральным руководителем партии, опередив вице-канцлера Норберта Штегера .

Политическая деятельность в Каринтии

Вплоть до 1989 года, на выборах в Каринтии доминировала Социал-демократическая партия Австрии . В 1989 году её доля на выборах упала ниже 50 %, и власть в регионе перешла к временному союзу АПС и Австрийской народной партии (АНП).

При разделе портфелей Хайдер был избран губернатором Каринтии. Однако в 1991 году ему пришлось подать в отставку в связи с заявлением о том, что «в Третьем рейхе была достойная политика трудоустройства, то, чего неспособно родить нынешнее правительство в Вене». Альянс АПС-АНП развалился, и Хайдер смог вернуться на губернаторский пост только в 1999 году , когда его партия достигла 42 % на региональных выборах.

Политическая деятельность в Австрийской партии свободы

Изоляция Австрии не принесла пользы ни ей, ни противникам Хайдера. После 7 месяцев бойкот был снят, а сам Хайдер сложил с себя формальный титул лидера АПС в пользу Сюзанны Рисс-Пассер (при этом оставаясь реальным лидером партии).

Раскол 2002-2005 года

В сентябре 2002, на совещании в Книттенфельде , оппозиционные члены АПС совершили внутрипартийный переворот. Рисс-Пассер, не присутствовавшая на совещании, министр финансов Грассер и глава парламентской фракции АНП Вестенхалер подали в отставку - и с партийных, и с государственных постов. Парламентский кризис потребовал внеочередных федеральных выборов в ноябре 2002. На этих выборах АНП Шюсселя разгромила АПС, переманив более половины хайдеровского электората (доля АПС сократилась с 27 до 10 %). Попытка Хайдера вновь стать лидером партии провалилась, и с тех пор АПС уже никогда не возвращалась на уровень популярности девяностых годов. Однако на региональных выборах в Каринтии она остаётся сильной по сей день (2004 - 42 %).

Провалы усилили брожение внутри АПС, и в 2005 Хайдер, Урсула Хаубнер, вице-канцлер Хуберт Горбах и их сторонники вышли из АПС, образовав новую партию - Альянс за будущее Австрии .

Оставаясь в коалиции с Австрийской народной партией, Альянс стал непримиримым врагом АПС. Обе партии в итоге растеряли голоса, и на федеральных выборах 2006 года новая партия Хайдера еле перевалила за 4 % порог.

Политическая программа Альянса базируется на популистских требованиях консервации «старой Европы» (отказ от равных прав для новых стран-членов ЕС), ограничения иммиграции, поддержку местного сельского хозяйства (вплоть до национализации), введение плоской шкалы подоходного налога и налога на валютные спекуляции.

2008

Гибель

Погиб в результате дорожно-транспортной аварии недалеко от Клагенфурта . Служебный автомобиль Хайдера Volkswagen Phaeton по не установленной пока причине вылетел с трассы. Как сообщили представители местной полиции, машина перевернулась несколько раз, политик получил тяжёлые травмы головы и грудной клетки и по дороге в больницу скончался .

Согласно сообщениям австрийских СМИ, подтверждённым впоследствии государственным прокурором и пресс-секретарём самого Хайдера, политик ехал на скорости 142 км/час на день рождения матери в состоянии алкогольного опьянения - в его крови было обнаружено содержание 1,8 промилле алкоголя, почти в четыре раза превышающее норму в 0,5 промилле.

Присутствовали: вдова Клаудия и дочери: Ульрике и Корнелия, родные и близкие Хайдера, кроме того, федеральный канцлер Альфред Гузенбауэр , вице-канцлер, министр финансов Вильгельм Мольтерер , экс-канцлер Вольфганг Шюссель и другие известные политики Австрии.

Всего в траурной церемонии приняли участие около 25 тысяч человек.

Напишите отзыв о статье "Хайдер, Йорг"

Ссылки

Примечания

Отрывок, характеризующий Хайдер, Йорг

– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j"ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.

, националист , многолетний лидер Австрийской партии свободы , в основатель политической партии Альянс за будущее Австрии , в - и с до смерти в - избранный губернатор Каринтии .

После девяти месяцев обязательной военной службы добровольно отслужил ещё один годовой срок.

Правые, Партия свободы (Австрия) и Альянс за будущее Австрии - набрали вместе 29 % голосов. Представители правых партий составят треть по не установленной пока причине вылетел с трассы. Как сообщили представители местной полиции, машина перевернулась несколько раз, политик получил тяжёлые травмы головы и грудной клетки и по дороге в больницу скончался, экс-канцлер Вольфганг Шюссель и другие известные политики Австрии.

Йорг Хайдер родился 26 января 1950 года в Бад-Гойзерне, федеральная земля Верхняя Австрия; умер 11 октября 2008 года в Ламбихле, Кёттманнсдорф, Австрия.

Роберт Хайдер

Йорг – сын простого сапожник Роберта Хайдера, вступившего в 1929 г. в 15-тилетнем возрасте в Национал-социалистическую немецкую рабочую партию (НСДАП). Отец Йорга примкнул к нацизму в период австрофашизма 1934-1938 гг., когда партия Гитлера была официально под запретом. В 1933 г. Роберт бежал в Германию и вернулся назад в Австрию в момент провалившегося нацистского путча летом 1934 г. Будучи арестованным и высланным в Германию, отец вступил в австрийский легион СА; отслужив два года на вермахт, он после аншлюса вернулся в Австрию. С 1940 г. он был строевым офицером, воевавшим на Западном и Восточном фронте. Под конец войны попал в запас после ранений.

Доротея Рупп

Мать Йорга – Доротея Рупп, учительница по образованию; дочка главврача в Линце. Как и Роберт, была членом НСДАП. Родители сыграли свадьбу в 1945 г., незадолго до проигрыша Германии в войне. В этом же году родилась старшая дочка, Урсула (в замужестве Хаубнер; политик, заместитель Хайдера в ныне существующем Альянсе за будущее Австрии). Антинацистские преследования, хлынувшие после войны, в целом обошли Хайдеров, хотя Доротее некоторое время было запрещено работать по своей специальности. Семья не роскошествовала, однако дальние родственники были владельцами поместья в Каринтии, выкупленного во времена гитлеровского режима у итальянских евреев, как видно, по весьма заниженной стоимости. Хайдер унаследовал Беренталь в 1983 г. Сегодня поместье оценивается в 15 млн. долларов.

Образование

Йорг с отличием окончил школу в Бад-Ишле, Зальцкаммергут, и в период 1968-1973 гг. получил юридическое образование в Венском Университете, где был членом националистического студенческого объединения. В 1970-1974 гг., продолжая учиться, Йорг стал главой молодежного крыла Австрийской партии свободы (АПС). Девятимесячный срок обязательной военной службы истек, однако Хайдер по собственной воле отслужил еще один год.

Карьера

Затем Хайдер вернулся в партийные ряды и в 1976 г. стал секретарем регионального отделения в Каринтии. Так его карьера стремительно покатилась в гору. В 29 лет он стал самым молодым из 183 членов австрийского федерального парламента. В начале 1980-х поднялся до уровня руководителя регионального отделения, раскритиковав лидеров АПС за их альянсы с социал-демократами. В сентябре 1986 г. на съезде партии Хайдер был избран, обставив вице-канцлера Норберта Штегера.

Каринтия

На выборах в Каринтии вплоть до 1989 г. доминировала Социал-демократическая партия Австрии. Затем ее доля в выборах упала ниже отметки в 50%. Так власть в регионе перешла к временному союзу АПС и АНП. Хайдер стал губернатором Каринтии, но в 1991 г. ему пришлось подать в отставку после заявления о том, что «в Третьем Рейхе была достойная политика трудоустройства, то, чего неспособно родить нынешнее правительство в Вене». Союз АПС и АНП развалился; Йорг вернул свой пост губернатора после 1999 г., когда его партия смогла собрать 42% голосов на региональных выборах.

Австрийская партия свободы

Заняв крайне правый сектор политической жизни, АПС под руководством Хайдера стала провозглашать такие националистические ценности, как отказ от вступления в ЕС и прекращение иммиграции. Эта линия обрела множество сторонников, так что доля АПС на федеральных выборах выросла с 5 % в 1986 г. до 27 % в 1999 г.

Хайдер стал единоличным лидером, сумев сломить внутренние противоречия в партии. В некогда раздробленное движение он привлёк сторонников запрещённой нацистской партии и либеральный протестный электорат. В те годы в обществе гуляли волнения из-за пропорциональной системы назначений – признанные политические меньшинства имели право на место в исполнительной власти, а должности среднего уровня закреплялись за их представителями на десятилетия. Все те, кто были против системы, собирались под крылом партии Хайдера.

Международный бойкот

Пресса и политики Европы заклеймили Хайдера популистом-выскочкой, который не достоин плавать по просторам большой политики, а его взгляды сочли несовместимыми с принципами устройства ЕС. Объявив о том, что АНП Вольфганг Шюссель и Хайдер создают союз в 2000 г., они в одночасье сделали Австрию изгоем внутри Европы – так, 14 стран ЕС резко сократили сотрудничество с ней. Бойкотирующие страны сочли, что произошло просто немыслимое – рухнул европейский негласный санитарный кордон, не подпускавший в большую политику националистов-радикалов. Однако изоляция была снята в том же 2000 г., потому что не принесла пользы ни одной из сторон. Сам Хайдер сложил с себя формальный титул лидера АНП, которым стала Сюзанна Рисс-Пассер, однако продолжил оставаться теневым лидером.

Раскол 2002-2005 гг.

На совещании в Книттенфельде в сентябре 2002 г. оппозиция АПС совершила внутрипартийный переворот. Рисс-Пассер, министр финансов Грассер и глава парламентской фракции АНП Вестенхалер ушли в отставку с партийных и государственных постов. Кризис в парламенте спровоцировал внеочередные федеральные выборы в ноябре 2002 г. АНП Шюсселя разгромила АПС, доля АПС сократилась с 27 до 10 %. Хайдеру не удалось вновь стать лидером – и с этой поры АПС уже никогда не возвращалась на уровень популярности 1990-х. Хотя на региональных выборах в Каринтии она все еще сильна – в 2004 г. показатель составлял 42 %.

Провальное положение усилило брожение внутри АПС. В 2005 г. Хайдер, Урсула Хаубнер, вице-канцлер Х уберт Горбач и др. сторонники покинули АПС, чтобы создать новую партию, названную Альянс за будущее Австрии, и стали непримиримым врагом АПС. Обе партии растеряли голоса – на федеральных выборах 2006 г. партия Хайдера едва перешла рубеж в 4%.

В 2008 г. правые, Партия свободы и Альянс за будущее Австрии, набрали вместе 29 % голосов. Представители правых партий составят треть парламента Австрии. После смерти Йорга Хайдера его преемником на посту лидера Альянса стал Штефан Петцнер.

Гибель

Хайдер погиб в результате дорожно-транспортной аварии недалеко от Клагенфурта. VW Phaeton слетел с трассы и перевернулся несколько раз. Политик получил тяжелые травмы головы и грудной клетки. По дороге в больницу он скончался.

Агентство APA сообщило, что Хайдер, возвращаясь из ночного клуба, был изрядно пьян. В его крови обнаружили 1.8 промилле алкоголя.

В траурной церемонии приняли участие около 25 тысяч человек.

Человек, рвущийся к власти в Австрии

Йорг Хайдер вызвал настоящую бурю на европейской политической сцене.

Благодушное альпийское государство Австрия никогда не видело ничего подобного. Улицы элегантного делового центра Вены заполнили возмущенные участники акций протеста. Тысячи молодых людей шествовали мимо похожих на свадебные торты дворцов, в которых веками царствовали императоры Габсбургской династии, размахивая транспарантами и выкрикивая лозунги, направленные против нового правительства. Они захватили один из этажей здания, где размещается штаб правящей партии, сорвали спектакль в государственном театре, ворвались в пятизвездочный отель с барабанным боем и песнями протеста. В один из дней сотни разъяренных парней забросали камнями и банками с краской полицию, вооруженную дубинками и водометами. С обеих сторон имеются десятки пострадавших. Пришлось внести кардинальное изменение в церемонию инаугурации вновь избранного правительства. Согласно обычаю новый канцлер во главе торжественной процессии проходит по старинной, сооруженной еще в XVIII веке площади Бальхаусплатц. Однако новый канцлер Вольфганг Шуссель и его кабинет, стараясь быть как можно менее заметными, проскользнули через подземный туннель, дабы избежать встречи с двухтысячной толпой, которая громко протестовала против того, что в в состав правящей коалиции включена ультраправая Партия Свободы с ее харизматическим лидером Йоргом Хайдером.

Части SS заслуживают всех почестей и уважения, какие принято оказывать армии в обществе

Декабрь, 1995.

К Хайдеру никто не относится индифферентно. Его нападки на либеральную иммиграционную политику Австрии и то, что время от времени он выступает с апологией третьего рейха, в глазах некоторой части австрийцев сделали его популистским героем. Другим фигура Хайдера напоминает о мрачных страницах истории их страны. Они видят в нем человека, ставящего Австрию в неудобное и потенциально опасное положение. За пределами страны на Хайдера смотрели с ужасом и тревогой. Как только выяснилось, что Партия Свободы войдет в состав правительства, соседние с Австрией государства предупредили Вену, чтобы она не рассчитывала на прежнее к ней отношение. Стремясь успокоить соседей, Хайдер и Шуссель сделали заявление, которое денонсирует нацистское прошлое Австрии, подтверждает ее приверженность демократии и соблюдению прав человека. Однако этот шаг мало что внес в смысле обуздания волны международного негодования, и многие австрийцы задумались над тем, что ждет их страну с приходом к власти Йорга Хайдера. События не заставили себя ждать. За несколько часов до приведения нового правительства к присяге Израиль отозвал своего посла. Уже второй раз за последние два десятилетия еврейское государство разрывает отношения с Австрией. В первый раз это произошло в 1986 году, когда стало известно, что Курт Вальдхайм, бывший генеральный секретарь ООН, он же бывший офицер нацистской разведки на Балканах, скрыл свое прошлое времени второй мировой войны. «Включение в правительство Австрии партии крайне правого крыла, чьи руководители выступали с серьезными заявлениями относительно нацистского режима... не может не вызвать возмущения у граждан свободного мира», – говорилось в заявлении, опубликованном канцелярией премьер-министра Эхуда Барака. Вашингтон отозвал своего посла на родину для консультаций.

В прошлом мне приписывали высказывания по поводу нацизма, которые действительно были лишены чувствительности и могли быть превратно поняты

Ноябрь, 1999.

Наиболее резкой была реакция Европейского Союза. Эта организация, объединяющая 15 государств, немедленно ввела санкции против Австрии с целью изолировать ее в сфере дипломатии – запретила контакты на высоком уровне с австрийскими послами, а также занятие австрийскими должностными лицами ответственных постов в органах ЕС. Министр иностранных дел Германии Йошка Фишер назвал идеологию Хайдера «родственной национал-социализму ». «Европа может обойтись без Австрии, – заявил министр иностранных дел Бельгии Луис Мишель, – отныне даже кататься на лыжах в хайдеровской Австрии будет аморально.» «Мы не станем вести себя по отношению к этому правительству так, будто это нормальное правительство, – сказал корреспонденту журнала “Ньюсуик” представитель президента Франции Жака Ширака по связи с печатью. – Это печальное и негативное развитие событий».

Между тем для самих австрийцев это не было неожиданным. Восхождение Хайдера к власти началось в октябре прошлого года, когда возглавляемая им Партия Свободы собрала 27% голосов на национальных выборах – поразительное обстоятельство! Ни разу за свою 45-летнюю историю она не собирала столько голосов. Отчасти именно в результате успеха Хайдера ни социал-демократы, ни народная партия, две наиболее многочисленные партии, доминировавшие на политической сцене Австрии после второй мировой войны, не смогли получить абсолютного большинства в парламенте. Всю зиму австрийцы с тревогой наблюдали, как лидер социал-демократов Виктор Клима и лидер народной партии Вольфганг Шуссель тщетно пытаются сформировать коалиционное правительство. Их попытки не увенчались успехом, и Шуссель начал переговоры с Хайдером, в чем многие усмотрели оппортунистский маневр, имеющий целью обеспечить себе пост канцлера.

Политическое партнерство Шусселя с Хайдером выглядит странно: элегантный Шуссель – умеренно консервативный политический деятель; Хайдер – представитель более темной стороны истории Австрии. Отец последнего был сторонником Гитлера еще до аннексии Австрии рейхом в 1938 году. Мать его была членом нацистской ассоциации молодых женщин. «Хайдер не считал нужным дистанцироваться от своего воспитания, – отмечает дипломатический представитель одной из западных стран в Вене. – Более того, он говорит о нем с долей уважения»

Хайдеру 50 лет. Он еще подростком привлек к себе внимание лидеров крайне правого крыла, выступив с речью о «германском самосознании Австрии», которая была перепечатана в неонацистской газете. В 20 с небольшим лет он переехал из Вены в гористую австрийскую область Каринтию, где после второй мировой войны нашли себе прибежище бывшие нацисты, и стал играть активную роль в Партии Свободы. В некоторых своих выступлениях 80-х и начала 90-х годов он адресовался непосредственно к этому стареющему контингенту избирателей. На встрече ветеранов вермахта он сказал, что эсэсовские части, ударные войска Гитлера, «заслуживают всех почестей и уважения, какие принято оказывать армии в обществе». В 1991 году, будучи губернатором Каринтии, Хайдер с одобрением отзывался об «упорядоченной политике третьего рейха в сфере занятости». Эта его оценка вызвала всеобщее возмущение, и Хайдер вынужден был подать в отставку. В 1999 году он снова избирается на этот пост.

Президент Клестиль (в центре) пожимает руку Хайдеру (справа) и Шусселю (слева) после подписания ими соглашения.

Хайдер – юрист по образованию. Живет он с женой и двумя дочерьми в Каринтии, владеет там поместьем площадью 38 тысяч акров; рассказывают, что когда-то оно принадлежало евреям, которым после аншлюса пришлось продать свою землю примерно за десятую часть ее реальной стоимости родственникам Хайдера.

Против желания самой Австрии феномен Хайдера привлек внимание к нацистским связям Австрии – и к тому обстоятельству, что эта страна явно не в состоянии порвать со своим прошлым. В отличие от Германии, Австрия в течение десятилетий отрицала свою ответственность за преступления третьего рейха. Но президентство Курта Вальдхайма, которое пять лет держало Австрию в положении парии на международной политической сцене, вынудило австрийцев пересмотреть свое мнение, будто Австрия была «первой жертвой» Гитлера, и не закрывать глаза на то, что их страна с готовностью стала партнером фюрера, который, между прочим, родился в Австрии, хотя и считал себя немцем. Сейчас в печати и на телевидении словами и образами документально подтверждается, что большинство австрийцев с энтузиазмом встретили Гитлера. История с Вальдхаймом напомнила, что многие его соотечественники служили в вермахте, знали об истреблении евреев и других национальных групп, а то и сами участвовали в этом. Школьников возят на экскурсии в бывший концлагерь Маутхаузен, где погибли десятки тысяч человек. Несмотря на это, некоторые все еще сомневаются в том, что Австрия полностью признала свою историю; приход к власти Хайдера свидетельствует о том, что она не сумела это сделать.

Теперь многие австрийцы не замедлили дистанцироваться от Хайдера и его партии. Более 15 тысяч демонстрантов заполнили площадь Хельденплатц, на которой Гитлер, войдя в Вену в 1938 году, выступил перед устроившими ему восторженную встречу толпами народа. Демонстранты размахивали плакатами и клеймили позором новую коалицию, сравнивая созданное правительство с фашистским режимом 1934 года, подготовившим почву для аншлюса. «Хайдер стоит за расизм и нетерпимость», – заявила 26-летняя писательница Сандра, которая несла плакат, гласивший: 73% австрийцев не голосовали за Хайдера». Другие участники демонстрации придерживались менее критической точки зрения. «Хайдер – революционер, он смело идет в контратаку, а для Австрии это редкость, – заявил 40-летний Петер, техник по профессии. – Допускаю, что он симпатизирует нацистам, ну и что из этого? Можно сказать, что он сторонник Робеспьера. И то, и другое – давнее прошлое!».

Несколько газет в своих передовых статьях яростно отреагировали на осуждение Австрии международной общественностью. «Ширак и компания ведут себя так авторитетно, как будто для них народная воля – ничто – пишет консервативная венская газета “Ди Прессе”. – Как полицейские надзиратели, которым поручено следить за тем, чтобы все было политически корректно».

Полиция, подавляя беспорядки, обыскивает венского профессора.

Неонацист ли Хайдер? Опорой этого популистского лидера служат бывшие нацисты; численность же этой группы избирателей неуклонно уменьшается. Тем не менее его популярность явно возросла. Хайдер отказывается от своих предыдущих пронацистских заявлений и пытается делать акцент на своем положительном отношении к американским ценностям. Он принимал участие в симпозиумах по проблемам экономики в Гарвардском университете, фигурирует среди участников марафонского пробега в Нью-Йорке, в 1994 году он посетил Музей Холокоста в Вашингтоне, совсем недавно сидел на подиуме рядом с мэром Нью-Йорка Рудольфом Джулиани на обеде в честь Рональда Рейгана, спонсором которого был Конгресс за расовое равенство. Любитель лыжного спорта, Хайдер искусно вошел в образ энергичного деятеля, способного стать подходящей заменой двум вялым и отяжелевшим политическим партиям, десятилетиями стоявшим у власти в Австрии. Многим австрийцам наскучило то, что в повседневной жизни им приходится ублажать обе партии истеблишмента: в Австрии популярна шутка, что каждой гимназии приходится нанимать двух уборщиц – одну от социал-демократов, другую от Народной партии. «И по внешнему облику, и по своим речам Хайдер представляет все то, что современно и ново, – отмечает член парламента социал-демократ Петер Шидер. – Удачную альтернативу замшелой политической системе».

Хайдер подыгрывает также ксенофобии, усиливающейся среди австрийцев. За последнее десятилетие в результате военных действий на Балканах, а также краха коммунизма сотни тысяч людей из стран Восточной Европы бросились через границу в Австрию. В восьмимиллионном населении Австрии иммигранты составляют почти 10%, а в некоторых местах – около трети. В стране подспудно растет недоброжелательное отношение к иммигрантам, особенно среди молодых людей с низким образовательным уровнем и малоимущих. В ходе недавней предвыборной кампании плакаты Партии Свободы предостерегали против «оверфорейнизации» – «засилья иностранцев» (словечко, придуманное нацистами). «Со времени революции в Венгрии в 1958 году Австрия охотно принимала у себя иммигрантов, – говорит Петер Шидер. – А сейчас приходит Хайдер и заявляет: “Им достаются рабочие места, которые, не будь их, были бы нашими!” Пусть это неправда, но людям с низким уровнем жизни нужно указать на виновников этого».

У Европейского Союза ксенофобская платформа Хайдера вызывает тревогу. Эта международная организация, проявляющая все большую активность, стремится поощрять свободу торговли, открытые границы, права человека. На саммите в Стамбуле в ноябре прошлого года лидеры ЕС предупредили австрийских лидеров, что они рискуют оказаться в дипломатической изоляции, если возглавляемая Хайдером Партия Свободы придет к власти. Это предостережение прозвучало и позднее в Хельсинки, но Шуссель, бывший тогда министром иностранных дел Австрии, видимо, его игнорировал.

Пока еще неясно, насколько Хайдер способен влиять на новое правительство в Вене. Чтобы помешать росту недоброжелательного отношения и возмущению публики, он обещал не вступать в правительственную коалицию в Вене, а остаться губернатором Каринтии. Но многие наблюдатели полагают, что со своего альпийского аванпоста он просто будет манипулировать партией, превратив ее членов в марионеток.

Хайдер выдвинул на пост вице-канцлера Сюзанну Рис-Пассар, получившую за свирепую преданность Хайдеру от своих товарищей по партии прозвище «королевская кобра». Хотя Шуссель назвал себя «гарантом стабильности Австрии», нет уверенности, что с помощью какого-нибудь ловкого маневра он сумеет обойти честолюбивого Хайдера. По мнению Шидера, «Хайдер достаточно хитер и опасен, даже если он и не войдет в состав правительства». Снова могут быть опробованы некоторые из наиболее спорных предложений Хайдера – запрет на иммиграцию, противодействие дальнейшему расширению Европейского Союза. Не исключено, что своими непредсказуемыми и неконтролируемыми выходками Хайдер может поставить австрийское правительство в неловкое положение. Например, не так давно он высказался следующим образом насчет французского президента: «Ширак – маньяк, который не понимает, что говорит... У меня нет оснований склоняться перед ним».

Следует ожидать, что сейчас возникнет угроза положению Австрии как третьей из наиболее преуспевающих держав в Европейском Союзе. Страна уже готовится к резкому спаду туризма, приносящего ей сотни миллионов долларов в год. Признаки надвигающихся неприятностей уже заметны: съезд врачей, который намечалось провести в Инсбруке, где в 1964 и 1976 годах проводились зимние олимпиады, был неожиданно отменен. Если международные инвесторы отрицательно отреагируют на новую коалицию, главный пункт новой экономической программы правительства, амбициозная схема приватизации, может потерпеть крах. «Цена, которую экономике страны придется заплатить за Хайдера, слишком высока, – говорит Вильфрид Штадлер, в прошлом финансовый руководитель Народной партии, а ныне директор одного из австрийских банков. - В недалеком будущем мы сможем в этом убедиться».

Хайдер празднует свое пятидесятилетие в горах Каринтии.

Самая серьезная опасность, считают многие австрийцы, заключается в том, что подобная изоляция может породить недоброжелательное отношение к Европе, а это будет только на руку Хайдеру. «Мы, австрийцы, подвергаемся нападкам, что способствует росту числа сторонников Хайдера, – отмечает Рене Зигль, управляющий агентства “Австрийский бизнес”, консультирующего потенциальных инвесторов. – В результате положение Хайдера окрепнет и движение противников Европейского Союза усилится». Как утверждают наблюдатели, если бы президент Томас Клестиль призвал провести новые выборы, победа Хайдера на них была бы триумфальной. В комментарии, озаглавленном «Впереди – мрачные годы», венская газета «Курир», отмечая растущий нажим на Австрию, пишет, что «вряд ли новое правительство сможет долго удерживаться у власти». Для австрийцев крах коалиции может означать еще более мрачную перспективу, не исключая того, что Хайдер станет канцлером. Пока это, правда, кажется маловероятным.

Джошуа Хаммер, «Ньюсуик»

История повторяется в фарсовом варианте

Хайдер – это плохая новость, но не ужасная. Однако гневная реакция Европы лишь укрепляет наиболее злобные инстинкты в Хайдере и его сторонниках

Кто боится Йорга Хайдера? В Европе, кажется, почти все. Усиление австрийской Партии Свободы и ее появление в новой правительственной коалиции вызвали у партнеров Австрии по Европейскому Союзу невероятно сильную реакцию. Стремясь превзойти друг друга в демонстрации своей правоверности, все стали давать обещания подвергнуть санкциям и бойкоту «крайне правое» правительство Австрии. В свете происходящего можно было усмотреть в Хайдере и его сторонниках лезвие нацистского клина, готовящегося проложить себе путь среди хрупких европейских демократий.

Дела действительно обстоят плохо, но не так уж плохо. Успех Хайдера объясняется двумя причинами. Первая – это сам Хайдер. Он обладает даром увлекать людей, особым магнетизмом, отлично выступает на телевидении, изображает нечто вроде дьявольской альпийской копии британского Тони Блэра. Кроме того, он владеет искусством обращать любой политический шанс на пользу себе. И вторая причина его возвышения. На последних выборах Партия Свободы получила 27% голосов и стала второй крупнейшей партией Австрии. Ее сторонниками являютяются в основном шовинисты, существующие на социальные пособия, и недовольные ау тсайдеры.

К первым относятся преимущественно малоквалифицированные молодые мужчины с низким образовательным уровнем, обеспокоенные перспективой сокращения щедрой австрийской социальной помощи. Они обвиняют иностранцев в том, чтосвязанная с ними статья бюджета обходится государству слишком дорого, и хотели бы, чтобы иммигрантам был закрыт доступ в страну. «Аутсайдеры» – это провинциальные фермеры, мелкие коммерсанты и предприниматели, протестующие против «уютной» договоренности, в силу которой две основные партии, социалисты и консервативная Народная партия, в последние 40 лет поделили между собой экономику, рабочие места и власть. Хайдер блестяще манипулирует обеими проблемами: мы не будем больше пускать к себе иностранцев, выдворим тех, кто уже проник сюда, обещает он, ликвидируем коррумпированность, которая пришлась по вкусу кое-кому в Вене.

Что касается проблем социального обеспечения и пособий, то это, скорее, миф. До недавнего времени Австрия гостеприимно распахивала двери перед беженцами, особенно из соседних Балканских стран. Эти люди не создали особых трудностей для системы социального обеспечения страны, и, как бы то ни было, Австрия – одна из наиболее благополучных стран мира. Подлинной мишенью является старая партийная система: коалиции, построенные на протекционизме, оказании взаимных услуг, которые правили Австрией на протяжении большей части послевоенной эры и напоминают такие же коалиции в Италии, Бельгии и ряде других стран Западной Европы. Взяточничество, покровительство, то, что происходит сейчас в Австрии, отражает распад партий и коалиций, наблюдаемый повсюду в мире. Обычно именно люди и партии, не входящие «в обойму», обещают навести порядок и восстановить в стране демократию; именно они выносятся наверх на гребне общественного негодования.

Протестующие принимают Хайдера слишком серьезно.

В Австрии это Хайдер и неприятное прошлое самой страны. Хайдер – личность не привлекательная. Он происходит из семьи с прочным нацистским прошлым. Ему случалось «оговариваться», выражать восхищение экономическими программами Гитлера, «порядочностью» и «честью» ветеранов СС. Следуя своему врожденному инстинкту – затушевывать преступления нацистов, он однажды назвал концентрационные лагеря «карательными лагерями». Накаленная атмосфера на митингах его партии характеризуется враждебностью по отношению к «посторонним» и национальным меньшинствам.

В Австрии это вызывает к жизни пугающие призраки, тем более что, в отличие от немцев, австрийцы так никогда и не признали полностью свое нацистское прошлое, предпочитая рисовать свою страну эдакой идиллической альпийской республикой, которая стала беспомощной жертвой нацистской оккупации. В этом вопросе Хайдер очень осторожен: он сознает, что идет по тонкому льду, и следит за каждым своим шагом, почти никогда не вспоминает эпоху фашизма и не тратит время на то, чтобы осуждать ее. Вместо этого он подчеркивает, как ему «повезло», что он «опоздал родиться» (в 1950 году), как будто предпочтение наци вербовать более старых австрийцев было печальной, но неизбежной расплатой за то, что те родились поколением раньше. Хайдер призывает своих соотечественников гордиться своей страной и отвергать требования «посторонних», честно проанализировать свою историю и попросить прощения за нее.

В этом контексте буря, разыгравшаяся в Европе в связи с тем, что в правящую австрийскую коалицию войдет партия Хайдера, пусть и не он сам, может только ухудшить положение вещей. Многие австрийцы недолюбливают Хайдера, но, между прочим, они и не в восторге от того, что им указывают, какое правительство выбрать. В случае падения нового, коалиционного правительства в стране состоятся новые выборы, и, судя по всему, обыгрывая угрозы со стороны, Хайдер лишь драматически усилит свое влияние. Австрия – маленькая, стабильная и не играющая особой роли в мире страна. Йорг Хайдер – не Адольф Гитлер. Его возвышение представляется побочным давно назревшим продуктом ее перехода от послевоенной системы «организованной» демократии к более конкурентной и по-настоящему открытой системе. Если создать Хайдеру и его стране ореол мучеников, этот человек и его риторика вполне могут найти сочувственный отклик в других странах, ибо станут символизировать деление на «мы» и «они», как и широко распространенное недовольство первых последними. Поэтому нам следует отдышаться и вспомнить мудрое высказывание старого д-ра Маркса: большие события и великие личности в мировой истории повторяются снова и снова в том или ином обличье: в первый раз как трагедия, во второй – как фарс.

Тони Джадт, «Ньюсуик»

Йорг Хайдер: жизнь и взгляды

Несмотря на свои провокационные речи, Хайдер привел Партию Свободы, которая была политическим «охвостьем», в правительство. Он постарался смягчить свои высказывания относительно нацистов, но остался убежденным противником свободы иммиграции.

Январь 1950: Хайдер родился в Австрии в семье бывших нацистов.

1966: В 16 лет он становится победителем конкурса ораторского искусства, выступив на тему «Являемся ли мы, австрийцы, германцами?»

1970: Студентом университета вступает в Партию Свободы.

1979 – 1983: Хайдер – член парламента Партии Свободы.

1989: Избран губернатором Каринтии.

Июль 1991: Последовавший за его одобрительным отзывом об «упорядоченной политике Гитлера в сфере занятости» взрыв негодования вынуждает его подать в отставку.

Хайдер с президентом Куртом Вальдхаймом. 1991год.

Февраль 1993: Хайдер призывает не допускать, чтобы в школах количество детей, для которых немецкий язык не является родным, не превышало 30%. Кампания по сбору подписей под этой петицией провалилась.

Октябрь 1994: Партия Свободы собрала более 22% голосов на национальных выборах, что на 5% больше, чем за 8 лет до этого.

Апрель 1995: Критикуя намерение правительства выплатить компенсацию жертвам нацизма в Австрии, Хайдер заявляет: «Несправедливо будет, если все деньги от налоговых поступлений в казну пойдут Израилю».

1996: Вновь избран в парламент от Партии Свободы.

Март 1997: Хайдер предлагает одну треть иностранцев, работающих в Австрии, в ближайшие два года отправить домой.

Кормилец австрийского медведя.

Апрель 1999: Вновь избран губернатором Каринтии, получив 42% голосов.

Октябрь 1999: На выборах в парламент за Партию Свободы проголосовали 27% избирателей, что обеспечило ей второе место. Это ее самый крупный успех.

Февраль 2000: Партия Свободы и консервативная Народная партия создают правящую коалицию.

Хайдер финиширует на марафоне в Нью-Йорке в 1999 году.

В компании националистов

Австрийская Партия Свободы сейчас, возможно, наиболее заметная из крайне правых в Европе, но и там есть партии подобного направления:

Великобритания

Основанная в 1982 году Британская национальная партия (БНП) развернула кампанию под лозунгом: «Права для белых». С начала 90-х годов она доминирует в ультраправом движении в стране. По утверждению Антинацистской лиги Британии, БНП принимает участие в деятельности неонацистов и отрицает даже сам факт Холокоста.

Франция

Число сторонников национального фронта, выступающего против разрешения иммиграции, сократилось с 15 до 10% благодаря подъему экономики и расхождениям между лидером этой партии Ле Пэном и его соперниками. Однако популярность Ле Пэна все еще велика. Недавно он выступил в защиту Хайдера, заявив, что «элементарные нормы демократии требуют, чтобы партии Хайдера было предоставлено место в правительстве».

Полиция разгоняет демонстрацию сторонников Хайдера в Риме.

Италия

Северная лига, созданная в 1991 году как сепаратистское движение за отделение Северной Италии, стала самой громогласной из ультраправых организаций в стране. Она приложила руку к краху по меньшей мере двух итальянских правительств. Ее лидеры направили в Рим заявление в поддержку Хайдера.

Швеция

В Интернете в сайте партии шведских демократов говорится, что Швеция «превращается в криминальную и мультикультурную выгребную яму». На выборах 1994 года шведская демократическая партия получила 14 тысяч голосов, но особым политическим влиянием она не пользуется.

Дания

Отпочковавшаяся пять лет назад от Партии прогресса датская Народная партия с помощью своей антииммиграционной платформы обеспечила себе 7% голосов на последних национальных выборах. В настоящее время ей принадлежит 13 из 179 мест в парламенте, а также одно место в Европейском Парламенте.

Ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

От редакции: Буквально на днях губернатор американского штата Нью-Йорк Дэвид Пэтерсон предложил законопроект, предусматривающий легализацию в штате однополых браков. Гомосексуализм кажется уже привычным для США, но как обстоит дело с однополой любовью в Европе? И не где-нибудь, а в стане ультра-правых, поборников традиционных европейских ценностей?

11 октября 2008 года в автомобильной катастрофе погиб праворадикальный австрийский политик неонацистского толка - Йорг Хайдер - лидер скандально известной Австрийской партии Свободы (АПС) – Freiheitliche Partei Ö sterreichs ( FP Ö), а с 2005 года Альянса за будущее Австрии - Bündnis Zukunft Österreich - BZÖ, многолетний губернатор австрийской федеральной земли Каринтия.

Деятельность и убеждения этого правого экстремиста провоцировали в мировой политике один скандал за другим. Хайдер позволял себя откровенно расистские и антисемитские высказывания, прикрываясь необходимостью борьбы с иммиграцией иностранцев. Более того, он пропагандировал собственную сомнительную интерпретацию истории Австрии и даже откровенно расистскую дискриминацию языков славянских меньшинств, в частности запрет богослужений на славянских языках в католических церквях Штирии и Каринтии, территорий исторически, начиная с 7 века, населенных и управляемых славянами, и позднее оккупированных агрессивными германскими племенами.

Обстоятельства смерти этого чрезвычайно популярного в Австрии, а также в определенных кругах Европы политического деятеля были столь же скандальны, как и его убеждения. Хайдер погиб в автомобильной катастрофе в ночь на 11 октября 2008 года недалеко от австрийского Клагенфурта, столицы земли Каринтия. Его автомобиль на большой скорости вылетел с автобана и несколько раз перевернулся. Как было установлено дорожной полицией, причиной проишествия послужило то, что водитель более чем в два раза превысил скорость (142 км/ч при разрешенных на данном отрезке пути 70 км/ч), и находился при этом в состоянии алкогольного опьянения (в его крови было обнаружено 1,8 промилле алкоголя). Он спешил на день рождения своей матери, возвращаясь из гей-бара.

Необыкновенный фашизм

Но еще большую скандальную сенсацию приносит следующий день 12 октября 2008, когда австрийское телевидение транслирует реакцию хайдеровских «партейгеноссен» на эту трагическую кончину. С огромным удивлением зрители немецкоязычных каналов могли видеть, как один из ближайших соратников Хайдера по партии некто Стефан Петнцер рыдает в голос, слезы душат его до такой степени, что он не может внятно выразить свои соболезнования по поводу смерти обожаемого кумира . Такое поведение конечно же вызвало удивление и пересуды в австрийском обществе, а также во всем западном политическом бомонде. Слухи о гомосексуальности фотогеничного, в любое время года по альпийски загорелого Хайдера, муссировались в европейских СМИ и раньше, газетчики стали печатать фотографии посещения Хайдером гей-бара совместно с господином Петцнером, непосредственно перед смертью в результате несчастного случая. Но уже через десять дней после телевизионного скандала «плакальщик» Петцнер в своем интервью австрийскому радио ORF Ö3 раскрывает интригу, делая заявление, в котором он называет Хайдера «мужчиной своей жизни» или по-немецки «Lebensmensch» (это словосочетание стало победителем на конкурсе австрийских выражений 2008 года, по итогам интернет-голосования) и недвусмысленно признается, что являлся любовником Хайдера утверждая при этом, что жена Хайдера знала об их гомосексуальной связи и относилась к этому с пониманием.

Все вышеописанное, на первый взгляд, должно в любой демократической стране относиться исключительно к частной жизни вышеупомянутых персон, даже если они являются скандально-популярными политиками. Но интрига скандала достигла кульминации непосредственно после страстного плача Петцнера на телевидении: сразу после смерти своего шефа и любовника, он назначается официальным преемником Хайдера на посту лидера партии! Смысл данного события является намного более значимым, чем просто скандальная частная жизнь двух политиков европейцев, которые несомненно в современной якобы толерантной и политкорректной Европе имеют полное право на любую форму частной жизни и открытый гомосексуализм здесь конечно же не нечто из ряда вон выходящее, а норма поведения достойная всяческого уважения, как и любая другая форма сексуальной активности.

Проблема в данном случае, заключается, в первую очередь, в наследовании политического преемства власти, в том числе и потенциально, ведь лидер популярной партии вскоре может стать и лидером всей страны. Единогласное избрание президиумом хайдеровской партии 27-летнего любовника Хайдера, лидером партии, уже на следующей день после кончины босса, дает основание утверждать, что причиной этого выбора была единственно сексуальная причастность 27-летнего неопытного политика к ушедшему в мир иной шефу, что является не просто скандалом частной жизни, но попирает основы западной демократии! Австрийская демократия на поверку оказывается типичным традиционным обществом примитивных аборигенов, где вполне логично сакральный феномен власти и должен передаваться через сексуальную связь, ведь иначе невозможно определить кому же еще, кроме своего любовника почивший властитель хотел передать власть, ведь он же выказал предпочтение именно этому мужчине перед остальными . В этом констексте уместно вспомнить о нравах и ценностях предков современных европейцев-австрийцев – германцах и кельтах, населявших в античную эпоху пространства современной Европы, нравы которых, казались дикими и варварскими, даже в глазах их соседей римлян и греков, также не отличавшихся стремлением к обузданию и упорядочиванию своей сексуальной жизни. Как пишет, в частности, с удивлением греческий историк Диодор: гомосексуальные контакты среди кельтов были не только чрезвычайно распространены, но отклонение предложения вступить в гомосексуальную связь вызывало осмеяние всем сообществом «жениха-неудачника», как если бы речь шла о совершенно пустяковой банальности, которой он не смог добиться.

Точно такую же систему ценностей, конечно, на более сублимированном в сравнении с примитивными варварами уровне демонстрировал оплот античной культуры – языческий Рим, где гомосексуальная связь была не только поводом для передачи императорской власти , но даже вполне логичной причиной обожествления любовника императора, поскольку сам император, ведь тоже являлся римским богом!

Многие из римских императоров были гомосексуалистами, но наибольший резонанс в римской империи произвела трагическая смерть молодого грека Антиноя, бывшего любовником императора Адриана. Траурные мероприятия и похороны Антиноя были произведены с беспрецедентным для того времени размахом, после чего Антиной был обожествлен наравне с действующими римскими императорами и вошел в сообщество римских небожителей. Адриан со всей присущей ему жестокостью и решительностью добился огромной популярности в римском обществе культа Антиноя и его распространения по всей империи. Из-за этой мелодраматической трагедии любви двух гомосексуалистов, воплотившейся в языческую сакрализацию гомосексуальной связи, тысячи христиан должны были идти на смерть: они не могли преклоняться перед соблазном чувственной красоты молодого грека, ставшей увлекательным романтическим мифом для римского общества.

Поэтому, возвращаясь к делу Хайдера, можно уверенно сказать, что не имеет значения тот факт, что хайдеровская партия быстро одумалась и уже через короткое время место 27-летнего Петцнера занял его коллега Бухер, незамеченный в сексуальных связях с Хайдером. Существенным является созданный неонацистской австрийской партией прецендент, который по сути идентичен истории с обожествлением Адрианом Антиноя, а по форме является казусом с противоположным знаком: в одном случае бог-император добивается сакрализации своего почившего любовника, тем самым делая его равным себе, в другом случае любовник почившего местного фюрера занимает по решению руководства партии его место с соответствующей претензией на политическую власть, что учитывая популярность его партии в стране не является чем-то фасмагорическим, а статус молодого человека, пусть на несколько дней, приравнивается к статусу ушедшего босса или иначе говоря, современного политического императора.

Новый европейский порядок

Изюминку данной истории придает именно политическая направленность хайдеровской партии, ведь случись нечто подобное у либералов, это на современном Западе просто не могло быть никакой сенсацией: мало ли что в жизни бывает - гомосексуализм, как отмечалось выше, нормален во всех отношениях, такое политическое преемство могло быть просто случайностью или, в конце концов, удачным пиар-ходом соответствующей либеральной партии: ведь может же супруг погибшей женщины-политика, как например, в настоящее время в Пакистане, занять ее пост премьер-министра – это даже повышает популярность партии данных супругов. Что же гомосексуалистам этого нельзя – налицо явная дискриминация по сексуальной ориентации!

Но тот факт, что господа Хайдер и Петцнер были членами партии, являвшейся по сути, самой прямой правопреемницей национал-социалистической партии Адольфа Гитлера (который, как и господин Хайдер, был австрийцем, о чем некоторые российские политологи склонны забывать) заставляет со всей серьезностью отнести к анализу данного факта. Здесь можно коротко упомянуть о семье Хайдера, оба родителя которого, были убежденными нацистами и членами национал-социалистической партии Третьего рейха, к которому также после Аншлюса 1938 года принадлежала Австрия. Моральный колорит истории этого семейства придает скандальный факт приобретения небогатыми родственниками Хайдера при Гитлере у итальянских евреев (очевидно, за бесценок в условиях нацистского террора) поместья Беренталь в Каринтии, унаследованное впоследствие самим Хайдером, стоимость которого в настоящее время оценивается в 15 миллионов долларов. Здесь же в Беренталь («Bärental» в переводе с немецкого означает «медвежья долина») была установлена урна с прахом Хайдера после кремирования и возник беспрецендентный для Австрии культ личности и поклонения «народному» вождю.

При этом также следует подчеркнуть, что никто и никогда, в том числе его политические противники, не упрекал Хайдера в том, что вышеупомянутое имение Беренталь, унаследованное им и давшее ему социальный статус, необходимый для приобретения политической популярности, досталось его родственникам нечестным и аморальным путем. Это должно, на первый взгляд, казаться противоречием в современной буржуазной Европе, для который вопрос о происхождении состояния является совершенно естественным и которая любит кричать о реституции имущества жертв коммунизма в Восточной Европе, но предпочитает забывать о происхождении состояний состоятельных немцев и других европейских нацистов, история которых, уходит корнями в нацистский террор тридцатых годов прошлого века в Германии или ограбление населения завоеванных стран и использование подневольного труда рабов с оккупированных территорий во время Второй мировой войны.

Здесь, конечно же, налицо уже набившая оскому политика двойных стандартов Запада, которая проявляется во всех существенных отношениях этой лицемерной культуры, всегда стремившейся подменить истину правдоподобием политической целесообразности.

В этом смысле не являются исключением и попытки современных европейских ультраправых, в том числе партии Хайдера сознательно отмеживаться от обвинений в фашизме, несмотря на то, что в идейном и социальном отношении они являются прямыми преемниками немецких национал-социалистов. Также как и их предшественники, германские фашисты, они исповедуют расистскую идеологию «фёлькиш», несколько сублимированную пропагандой идей европейского единства в смысле противопоставления культурных и цивилизованных европейцев всему остальному нецивилизованному миру, с которым «просвещенная» Европа ни в коей мере не должна смешиваться, но должна быть отделена от него новым «железным занавесом». Такие идеи не слишком сильно отклоняются от нордического европоцентризма Гитлера, на общность идейного плана обоих политических сил, указывает также их так называемая социальная направленность, т.е. попытки оторвать рабочих и мелкий средний класс от левого социал-демократического движения. Как пишет Павел Захаров в статье «Фашизм поднимает голову. Пока только в Австрии»: «Они (австрийские ультраправые) шли на выборы под лозунгами «за народ, но против социалистов». И в настоящее время европейские наследники фашистов смогли достичь огромных успехов на политическом Олимпе Европы. В данной статье Захаров отмечает, что на выборах 2008 года в Австрии обе ультраправые партии Австрии, связанные с личностью Хайдера, набрали в сумме 29% голосов. Этот результат в среднем соответствует общеевропейской ультраправой квоте, например, в соседней Швейцарии, славящейся якобы давними демократическими традициями, ультраправая и социально близкая Хайдеру Швейцарская Народная партия получила на последних парламенских выборах в октябре 2007 года те же 29% голосов . Как указывает в этой же статье эксперт, директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий: «Ультраправые смогли стать наиболее динамичной и серьезной политической силой в Австрии... Социал-демократы и «народники» фактически предлагают две версии неолиберального проекта, и поэтому протестные голоса уходят к ульраправым ».

Т.е. следуя мнению уважаемого эксперта, можно уверенно утверждать, что идейные наследники немецких фашистов пытаются осуществить некий неолиберальный (в смысле соответствия по форме якобы либеральным европейским глобализационным тенденциям) проект политического будущего Европы, который в отличие от уже неактуального социал-демократического проекта неизбежно будет содержательно наполнен, пусть даже имплицитно, традиционным для европейской цивилизации, начиная с Нового времени политическим и культурным расизмом.

Вышесказанное означает, что Хайдер отнюдь не экстренчичный маргинал, и скандальное назначение его любовника в качестве его политического преемника совсем не сумасбродство кучки политических отщепенцев, но хорошо продуманная пиар-стратегия руководства его партии, борющиеся за осуществление собственного глобального проекта Европы .

Но для большинства людей, не задумавающихся над такой стратегической дальновидностью, кажется тем не менее странным, как же все-таки преемники фашистов могут пропагандировать гомосексуализм. Можно ведь вспомнить жуткую гомофобию гитлеровской верхушки, для которой гомосексуалисты, даже чисто арийского происхождения, вызывали большую ненависть, чем их главные идейные враги – коммунисты. Известно, что в концлагерях и лагерях смерти в Третьем рейхе, с подачи эсэсовского персонала, гомосексуалисты были вслед за евреями самой отверженной и бесправной группой, у которой в отличие от европейских коммунистов, часто имевших определенный статус в концлагере, практически не было шансов выжить. Эта нацистская ненависть питалась не только из источника расистской идеологии «крови и почвы»: ведь гомосексуалисты не могли иметь детей, а об усыновлении чужих в то время не могло быть и речи, и к тому же в условиях их преследования в Европе начала прошлого века арийское происхождение сексуального партнера явно не играло для них большой роли. Поэтому еще большое значение для отвращения, которое питало к ним большинство германских нацистов, служило их отнесение к враждебному политическому лагерю нордической расы, в них видели опасный инструмент морального разложения истинных арийцев.

Современное европейское мировоззрение признает гомосексуальность не только нормой реализующей сексуальные права человека, но и утверждает свободу гомосексуализма в форме некоего культурного завоевания именно западной цивилизации, в форме некоего вызова нецивилизованным варварским культурам третьего мира, в наше время глобализации, остающимся внутренне враждебным гомосексуальным отношениям. Согласно резолюции Европарламента, европейские школьники должны воспитываться в духе симпатии к гомосексуализму, а 17 мая объявлен Международным днем борьбы с гомофобией.

Интересным образом именно идея приятия гомосексуализма, а не Холокост (который до сих пор отрицают ультраправые европейцы), стала тем консенсусом, который объединил весь спектр политических сил современной Европы, включая откровенных симпатизантов наследия Третьего рейха. Таким образом, свобода сексуальной ориентации стала краеугольным камнем для будущего построения европейского политического и культурного единства .

Но почему же это стало возможным, что же это – победа либеральных сил над ультраправыми в Европе и полная идейная капитуляция сторонников «фёлькиш»? Но как быть с указанной выше прямо противоположной тенденцией, указывающей на поступательное усиление неофашистской и ультраконсервативной идеологии в Европе?

Наивность русских евразийцев

Чтобы адекватно ответить на данный вопрос придется проанализировать глубину мировоззренческой трансформации европейской цивилизации, достигшей полного осуществления к концу ушедшего столетия, непосредственно перед началом европейской интеграции. Но чтобы идти по данному пути, необходима радикальная редукция традиционных культорологических клише, которыми любят оперировать в отношении современных европейских тенденций, некоторые даже весьма популярные российские философы и культурологи, не замечая очевидной устарелости и неадекватности своих дефиниций.

Наиболее ярким примером такого подхода к современной Европе является стиль чрезвычайно популярных в так называемых неоконсервативных российских кругах построений Александра Дугина, лидера «Международного Евразийского Движения» (МЕД). Так, в одном из своих интервью порталу Part.org.ua господин Дугин на вопрос корреспондента:«Как Вы объясняете феномен Йорга Хайдера? Не слишком ли преувеличены его ксенофобия и "фашизм"? », последовал буквально следующий ответ: «Хайдер - либерал республиканского типа. Это не имеет ничего общего ни с фашизмом, ни с национал-социализмом ». С одной стороны, в тактическом плане, понятно стремление Дугина брать под защиту господина Хайдера от обвинений в фашизме, что он неоднократно выражал и позже на других конференциях, ведь иначе рассыплется вся его теория неоевразийства, как феномен культурного единства традиционалистов Европы и Азии, противостоящих мировому атлантизму. Но с другой стороны, уже стратегически, господин Дугин очень сильно рискует, делая подобные заявления, рискует даже не столько тем, что в свои союзники записывает откровенных германских неофашистов не на словах, а на деле доказавших свою «клиническую» славянофобию, как например, вышеупомянутая длительная политическая кампания Хайдера, направленная на запрет и полное вытеснение языков славянских меньшинств на католических богослужениях в Каринтии, равно как и земляков, единоверцев и идеологических соратников господина Хайдера, на мировоззрение которых, ему указывает корресподент цитированного выше интервью: «Адольф Гитлер - австриец-католик, ариософы Йорг Ланц фон Либенфельс и Гвидо фон Лист - - австрийцы и бывшие католики ». Риск хайдеровской апологии и солидарности с ним у Дугина состоит в гораздо большей степени в культурологической несостоятельности, в некомпетентности в вопросах современной культурной и политической ситуации в Европе, в некоем феноменологическом сущностном невидении, чем была и чем является сейчас Европа. Ведь далее в этом же интервью Дугин утверждает не больше не меньше, что именно происки и провакации просвещенных английских и французких масонов девятнатнадцатого века послужили причиной того, что германские националисты времен Габсбургской монархии были агрессивными славянофобами. А как же быть тогда со всей историей славянского геноцида германцами, начиная с Великого переселения народов? Тогда, наверно, тоже были свои негодяи, например, римские папы, науськивавшие германских варваров на своих соседей. А может быть масоны по Дугину виновны также и в том, что современные европейские неофашисты в отличие от своих классических братьев времен Третьего рейха приняли гомосексуализм? Ведь именно так строится логика господина Дугина: мы любим германских ультраправых, потому что они, как традиционалисты Германии, являются евразийцами, а все что они делали нам плохого на протяжении веков, а может быть и до сих пор презирают нас как славянских унтерменшей, так это происки атлантических врагов, ведь мы, неоевразийцы, имеем право определять, кто в Европе по отношению к кому евразиец, а к кому атлантист.

В рамках дугинского традиционализма совершенно очевидно, что любой гомосексуалист – это автоматически либерал, и конечно же Хайдер, не может быть исключением, он просто для неоевразийцев хороший либерал с сильной традиционалистской интенцией.

А может и император Адриан был либералом, ведь он обожал греческую культуру, был довольно образованным человеком? Но как же быть с его патологической жестокостью и ксенофобией, проявившейся в частности во время подавления восстания бар Кохбы в Иудее, что может сравниться скорее с тем же гитлеровским фашизмом, чем с образом просвещенного атлантического либерала. Для теории неоевразийства нет проблем с ретроспективной трансляцией своих ценностных установок даже на античное языческое время. Гомосексуализм - это не традиционализм, потому что это не нормально даже для язычников, а вот борода, например, наоборот совершенно нормальна и естественна для любого мужчины-традиционалиста всех времен и народов. Только вот история мировых цивилизаций полна прямо противоположных примеров традиций и обычаев древних народов, которые по идее Дугина должны были бы прямо в соответствие с неким естественным законом закладывать основы Традиции. Но проблема-то как раз в том, что Традиция, в том числе и у неоевразийцев (лидер которых является даже старообрядцем) восходит, не к некоему абстрактому консенсусу естественного разума всех культурных и нецивилизованных древних народов, большинство которых, как и европейские варвары, а также цивилизованные народы античности совершенно нормативным путем активно практиковало гомосексуализм, а к ценностям одной единственной библейской иудео-христианской Традиции, впервые в нравственной истории человечества объявившей гомосексуализм апогеем зла . Поэтому современный европейский консерватор должен с точки зрения подобного подхода нести не какие-то абстрактные традиционные ценности, а именно ценности иудео-христианской традиции, поскольку ведь Европа, когда-то была обращена в христианство.

Но если Европа в результате векового процесса секуляризации, к моменту принятия решения о европейской интеграции окончательно и добровольно на политическом уровне отказалась от христианства, что выразилось в частности в отказе отцов европейского единства продекларировать христианские ценности в качестве одной из идейных основ европейской цивилизации, то какие обязательства в смысле соответствия на традиционность и консервативность несет господин Хайдер?

Почему, усопший «король Каринтии», исповедуя неофашизм и практикуя гомосексуализм должен ориентироваться на христианские ценности? Что его коллега и земляк господин Гитлер, несмотря на гораздо большее давление Традиции в его время был христианином? Почему Хайдер не может ориентироваться на гомосексуальные ценности Адриана и древних кельтов? Ведь они еще древнее христианских парадигм, т.е. вопреки системе неоевразийства должны считаться еще более традиционными...

Поэтому прискорбно, что даже некоторые основатели великих культурологических теорий не видят очевидно простого факта, что если культура, особенно добровольно, меняет парадигму, то для нее перестают действовать устаревшие клише и антитезы типа фашист-либерал, гомосексуалист-христианин .

Возвращение Европы на круги своя

Современные европейцы являют собой пример совершенно всеядного синкретизма. Так что некоторые из них, как и античный Андриан или современный Хайдер, сами не могут определиться не только со своей сексуальной ориентацией, но и какому богу они поклоняються.

В этом смысле интересно интервью с вдовой Хайдера Клаудией, которое автор этих строк смотрел в начале марта 2009 года по австрийскому телевидению. О гомосексуализме ее мужа, так же как и о его ксенофобии, естественно не было сказано ни слова. Но речь шла о народной любви к Хайдеру в его родной земле Каринтии. Народ там возводит ему памятники, переименовывает в его честь улицы, один архитектор говорил чуть ли не о проекте мавзолея для народного героя, который как говорят австрийцы, погиб как мученик за народ (т.е. автокатастрофа с пъяным Хайдером за рулем при двойном превышении скорости была подстроена врагами австрийского народа, или как это можно было бы выразить на языке неоевразийцев масонами-атлантистами).

Но также маленькие дети приходят к вдове и говорят ей в один голос: «мы знаем, что Йорг на небе, в раю ». Католическая церковь естественно при этом молчит, поскольку никогда не высказывается дурно об ушедших в мир иной великих политиках и даже Гитлера никто из католических иерархов не пытался отлучить от церкви, так что создается впечатление, что для австрийских поклонников «народного короля» Хайдера нет принципиальной разницы, в каком раю находится их народный герой и мученик: в германской валгалле с господином Гитлером, в сообществе римских богов Адриана и Антиноя или в христианском Царстве Небесном.

В преценденте, созданном Хайдером и его партией, кроется все же одна неприятная проблема для правого политического бомонда современной Европы, который традиционно исходил из тождества ценностей консервативных католиков и ультраправых политиков. Именно католическая церковь, не будучи уже самостоятельной политической силой Европы, но обладая еще значительным идеологическим ресурсом, исключается из европейского политического контекста, поскольку доктринально не признает моральной равноценности гомосексуальной ориентации .

Для людей происходящих из определенных консервативных католических семей, спектр их политической и религиозной ориентации неизменно совпадал и традиционно находился на самом правом краю. Эти люди были призваны защищать веру и родину, и делать это эффективно, по их мнению, можно было только ультраправыми средствами. Но скандал с господином Хайдером должен продемонстрировать им, что этот схема больше не работает. Европейские фашисты с гомосексуальными наклонностями еще может быть косвенно и способны защищать католичество как организационную структуру, нападая, например, на ислам и азиатских эмигрантов, но никогда не будут отстаивать христианские ценности, чужого для них духа, потому что просто, как тот же Гитлер, не понимают, зачем это им нужно.

Таким образом, Европа в политическом и культурном измерении окончательно решила «христианский вопрос» и возвратилась на круги своя к ценностям античного и варварского язычества, в качестве некоего исходного пункта для дальнейшего развития, т.е сбросила свою устаревшую христианскую форму или свое внешнее, как хамелеон регулярно меняет кожу, и находиться в процессе создания новых или модифицированных старых форм и переоценки всех ценностей. Но при этом нет совершенно никаких оснований полагать, что сущность Европы, ее характер, ее душа или внутреннее старого континента претерпело хотя бы малейшее существенное изменение.

Величайший европейский философ 20-го века Эрих Фромм, изучая различные типы культур на основе анализа антропологов Р. Бенедикт, М. Мид, Дж. Мёрдока, выделяет три типа социальной организации общества или три системы. Так называемая система С или деструктивное общество является по Фромму наихудшей из возможных. В рамках этой модели социальных ценностей зло достигает своего полного развития и осуществления, и воспринимается внутри данной модели как совершенно нормальное явление. Коварство, подлость, враждебность и предательство являются главными признаками этой системы, а основными ее ценностями оказываются поклонение идолу частной собственности и гедонические удовольствия, в том числе сексуальные девиации и наркотики, являющиеся единственным разнообразием для общества, живущего в постоянной гнетущей депрессии, вследствией свой деструктивности.

Надо ли говорить о том, что Фромм относит современное европейское общество по аналогии с некоторыми первобытными обществами именно к системе С, т.е. наиболее негативному даже отвратительному типу культуры.

Система С и есть сущность или душа европейской фаустовской культуры, которая нисколько не изменилась за период пребывания в «христианской оболочке», свои характерные черты, такие как неизменно агрессивная и экспансионистская направленность, были ярко выражены во все периоды и исторические эпохи, будь то античное варварство, средневековый фанатизм, брутальная колонизация других континентов, европейский фашизм прошлого века или современная европейская интеграция. Но исторически перманентно проявленная предельная нетерпимость европейцев к духовным ценностям оппонентов, или на их лексиконе нецивилизованных народов, не позволяет надеяться, что обретенный в гомосексуализме политический консенсунс Европы должен остаться внутренним достоинством цивилизованного Запада. Конечно же, нет. В самое ближайшее время будет сделано все возможное, чтобы эволюция всех «варварских» (естестественно, с точки зрения Запада) культур современного мира пошла по пути принятия гомосексуализма, как главного критерия цивилизованности, т.е. по пути эволюции, который уже прошли свои, европейские фашисты.

Австрофашизма, также была членом НСДАП. Родители поженились в , незадолго до поражения Германии».

В этом контексте интересно высказывание сербского богослова архим. Иустина (Поповича: «Если бы Европа осталась христианской, то хвалилась бы Христом, а не культурой. И великие народы Азии и Африки, хотя и некрещеные, но духовно настроенные, это понимали и ценили, ибо каждый из этих народов хвалится своей верой, своими божествами, своими религиозными книгами – Кораном, Ведами и др. Не хвалятся они лишь делами рук своих, своей культурой, но тем хвалятся, что считают высшим себя, действительно наивысшим в мире. Только европейские народы не хвалятся ни Христом, ни Его Евангелием, но своими смертоносными машинами и дешевыми фабриками, и последствия этого самохвальства таковы, что все нехристианские народы возненавидели Христа и христианство. Возненавидев плоды Европы, возненавидели и европейского Бога. Но Европу и это не волнует, ибо она прежде всех возненавидела и отвергла своего Бога… Ты – Азиат, сказала Европа Христу в своей многовековой уже тяжбе с Ним» Православная церковь и экуменизм. // Глагол жизни . ѕ 2, 1992, сс. 47-49.

Здесь можно вспомнить также о скандале с гомосексуальной порнографией в семинарии австрийского города Санкт- Пельтен, епископ которого Курт Кренн вынужден был отправиться в отставку из-за происков «враждебных церкви» гомосексуалистов. Консерватизм именно этого епископа, так восхищал австрийских католиков-традиционалистов. Но интересно, что епископ Кренн происходил из подобной Хайдеру семьи, с ультраправой политической ориентацией.

Наиболее ярко отражает данный феномен недавняя трагическая гибель другого «мученика-новоевропейца» - ультраправого голландского политика Пима Фортёйна, являвшегося открытым гомосексуалистом и в то же время выражавшего радикальную исламофобию и предельную враждебность к мигрантам.

Йорг хайдер - биография, фотографии. Известный австрийский националист йорг хайдер погиб в дтп

Происхождение

Образование

Начало карьеры

Политическая деятельность в Каринтии

Политическая деятельность в Австрийской партии свободы

Раскол 2002-2005 года

2008

Гибель

Напишите отзыв о статье "Хайдер, Йорг"

Ссылки

Примечания

Отрывок, характеризующий Хайдер, Йорг

Роберт Хайдер

Доротея Рупп

Образование

Карьера

Каринтия

Австрийская партия свободы

Международный бойкот

Раскол 2002-2005 гг.

Гибель

Рекомендуем почитать

Поиск по сайту